Я была в шоке, когда она рассказала мне об этом и о своем маленьком сыне, ставшем преемником Брайена. Тогда она не переставая твердила, что лучше бы ничего об этом не знала.

Заметив незаинтересованность Ребекки в остротах и пререканиях, Правитель темных продолжил:

– Для нас ваши бредовые законы – пустой звук. Либо вы убиваете эту девчонку, либо мы расходимся по домам прямо сейчас.

Как же сильно он хотел моей смерти. Очевидно, что сильнее Правителя светлых, которому было достаточно избавиться от одной светлой, доставляющей хлопоты, а другую попросту изгнать. Хотя светлый был готов хоть пополам меня разрубить, но сделать это против собственных законов не мог, тем более на глазах последователей.

А выгода Правителя темных была очевидна: Брайен не сможет меня спасти и, увидев мою смерть, разгромит к черту весь светлый мир.

Они, восседавшие на своих тронах, зашли в очередной тупик. Не уступали, не действовали опрометчиво. И их безумие, выращенное яростью и ненавистью, увеличилось еще в несколько раз.

Не дождавшись каких-либо действий со стороны светлых, Правитель темных объявил об окончании заседания. Он встал с намерением игнорировать возмущение своего главного противника и приблизился к разъяренному преемнику. Брайена толкали к выходу, но он словно прирос к месту и требовательно смотрел в глаза напротив.

Правитель темных, поняв, чего от него ждут, устало выдохнул и с легким раздражением сказал:

– Они по своим каким-то там законам все равно ее изгнали, так что скоро вы повидаетесь. А сейчас нам надо уходить: ночи нынче такие короткие.

В усмешке со стороны Правителя светлых отразился, пожалуй, уже откровенный призыв к действию. Он не был глупцом, поэтому сложил все факты в один большой пазл и принял решение, которое озвучил с вопиющей восторженностью.

– Аврора останется в светлом мире.

Правителя темных разозлил данный ход, но все же не до такой степени, чтобы потерять рассудок.

– Нарушите закон? Обещание, данное ее уже покойной матери?

– Мы спасем ее, – слово это он выделил, специально хитро посмотрев на Брайена.

Они действительно превращали нас с Брайеном в своих игрушек. Топтали, раздирали на куски и сшивали снова, чтобы только повторить все по новому кругу. Сколько удовольствия они получали от того, что терзали нас? Должно быть, настолько много, что останавливаться было глупо, неразумно.

Брайена совершенно не устраивал получившийся расклад, он говорил что-то Правителю темных, и до меня, к сожалению, доходили только обрывки слов. Но его профиль и взгляд передавали всю агонию.