– Я тоже размышлял об этом, но узнать наверняка мы не можем. И кроме того, что Голоса используют никому непонятный язык, доказательств никаких.

– Есть деталь. Ты знаешь легенду о Падении Первого? Там были предатели и эльфы, которых «Престол сразил и забрал плату с них в честь истинного бога».

– И?

– Престол – философский камень, который может поглощать души. Еще подсказку? Помнишь, что «дабы уничтожить Первого, предатели собрали три круга: круг ведьм, круг правителей и круг рабов». Рабами кто был?

– Эльфы… Хочешь сказать, что Голоса – это погибшая сотня эльфов, которые замкнули третий круг?

– Это моя теория.

– Стоп. Но как мы тогда получили силу? Мы ведь не эльфы и не… Гомункулы? Это?..

– Это искусственно созданные люди. Вообще-то, они что-то вроде мифа в алхимии, но, поговаривают, не так давно один алхимик создал гомункула при дворе монарха из соседней страны.

– Ну, у меня есть отец. Так что я очень натуральный.

– Да. Но есть еще способ получить силу. Ты же не думаешь, что волосы у нас всех побелели просто так?

– Духи… Седые волосы и выцветшие глаза – один из признаков одержимости… Получается, в нас вживляли духов, затем мы вбирали энергию из философского камня и… И что?

– И все. Я не могу сказать, что конкретно было. Я строю теории на обрывочных сведениях. Но похоже, сначала мы были одержимыми, а философский камень отдавал нам энергию вместе с душами эльфов, и вот они мы: недодемоны. Я бы сказал, что мы ближе к Иным, другим не самым удачным попыткам усовершенствовать людей с помощью магии…

Аконит прижал ладонь ко лбу, стараясь уместить высказанную Рие информацию в голове.

– Но зачем? Зачем им мы? Просто научный интерес? У работников лаборатории, возможно, но у их господина? Смысл ему тратить деньги на содержание кирпичей?

– Что ты знаешь о миазме, так же известной как чума Шарана?

– Неизлечимая болезнь, которая появляется из-за неспособности организма перерабатывать магию. Она может появиться у кого угодно. И проявляется в виде кристаллизации магии внутри организма.

– Да, в людях растут кристаллы, и ничто не способно это изменить. Можно только облегчить состояние обезболиванием и артефактами, перерабатывающими магию, чтобы замедлить ход болезни, но… Это не особенно влияет на миазму. Тут зависит от того, где она появилась: в конечностях, тогда будет больше времени; или в голове, тогда смерть наступит быстро.

– Так, и к чему это?

– Погоди. Скоро поймешь. Вернемся к гомункулам. Миллеру он был известен в единственном экземпляре. Тот, кого создал алхимик для кайзера Трундесхена. Предыдущий кайзер умер от миазмы, и его сын с детства болел миазмой. А гомункул мог остановить болезнь. Лекарством была его кровь. Не помнишь, что у нас всегда любили забирать больше?