– Мне не нравится, как это звучит, – Белладонна закатила глаза. – И я уже сказала, это самое безопасное место для такой встречи.

– Безопасное и вонючее, – согласился Рие, сдувая пыль с ладоней, – а еще очень нечистое.

– Приберись, раз хочется, – вяло откликнулась Белладонна.

– Ты чего встал у окна? – Рие повернулся к Гилу.

– Снаружи меня не видно. И я слежу за входом.

– Какие вы скучные!

– Молю, найди уже себе дело и дай нам отдохнуть!

Белладонна откинулась в кресле.

Рие что-то пробурчал на родном языке и принялся прохаживаться по дому, скрипя половицами. Гил иногда гадал, какой Рие настоящий? Деятельный и общительный, каким часто бывал? Но вряд ли тот визгливый и манерный, каким ему иногда нравилось становиться. А может, тот мрачный, молчаливый человек с пугающей пустотой в глазах, каким его изредка можно было видеть? Рие бывал настолько разным, что даже самые близкие не решались искать его суть. Зато он, пожалуй, единственный из них мог поладить с каждым, найти ко всем подход. Он умел мимикрировать под любую среду, меняя личности, как маски. А мог исчезать, будто никогда его и не было. Он мог быть кем угодно и никем одновременно. Наверное, потому имя Никто так подходило ему.

Послышались шаги. Все повернули головы к хлипкой двери. С протяжным скрипом она распахнулась, впуская девушку.

– А вот и ты, ma puce[34]! – Рие вальяжно развалился в кресле и отсалютовал вошедшей.

Янтарные глаза, рыжие волосы… Вся ее внешность была ложью, кроме, пожалуй, двух прядей, спускающихся у лица. Белые, какими и должны быть волосы у таких как они.

Гостья никак не отреагировала на слова Рие. Она стянула тонкий промокший плащ, оставаясь в темно-синем платье. Достаточно непримечательном, чтобы затеряться в толпе людей из Клоаки, если придется бежать. Юбка у платья была всего одна, распоротая с двух сторон, освобождая ноги в обтягивающих штанах.

– И как только Мортимер отпустил? – Гил, привалившись к стене, сверлил Исабэллу недовольным взглядом. Он узнал ее. В лаборатории они заговаривали раз или два, но виделись чаще, оба были закреплены за Трумэном и алхимиком. Цифры имени с трудом, но все же вспомнились – 6866.

– О, убийца заговорил, – Исабэлла усмехнулась, неспешно опускаясь на диванчик напротив кресел Рие и Белладонны.

– Будто ты не убивала, – парировал Гил.

– Убивала, – согласилась она, томно прикрыв глаза, и вкрадчиво, с явной наигранностью и ехидством прошептала: – Но ведь не за мной охотится полиция, Аконит.

– Давайте обойдемся без сцен, – устало попросила Белладонна. – Не хочется разводить полемику. Перейдем к делу, а пикировку оставим на потом, если будет время.