– Не оставим, Донни, – Гил мотнул головой, оттолкнулся от стены и подошел к ней. – Ты уверена в том, что она не приведет нас в ловушку? Я нет. Она служила Баррету… Может, все еще служит.

Корри хотела ей верить, но богиня милосердна, она была готова дать шанс всем, даже такой пропащей душе, как Аконит. Она дала ему шанс побыть Гилом… Но Исабэлла могла прийти сюда не за помощью, а для того, чтобы сдать «кирпичей» дюку и его прихлебателям.

– О, думаешь, ты лучше меня, потому что тебе повезло чуть больше? – зашипела она. – Вам посчастливилось выбраться из Клоаки, а другим нет. Многие из нас еще были детьми и не могли дать отпор…

– Ты не ребенок.

Исабэлла хмыкнула и без предупреждения рванула за ворот платья. Пуговицы рассыпались по полу, постукивая по дереву, покатились в разные стороны. Теперь видна была ложбинка между грудей, где поселилось черное пятно.

– Похоже на некроз, – пробормотала Белладонна, судорожно сжимая подлокотники и вдавливаясь в спинку кресла.

– Он и есть.

– Не может быть… Наша регенерация бы не позволила развиться такому…

– Позволишь? – Рие кивнул на пятно, крутя между пальцев лезвие. Он не выглядел удивленно, потому что уже видел такое у Дурмана.

– Зачем? – глухо спросила Белладонна, следя за ножом, порхающим в чужих руках.

– Некроз не развивается просто так, ma chère. Наша регенерация достаточно сильная, чтобы мы, например, не пьянели. Но… Что мы делаем, если хотим напиться?

– Яд.

– Верно. Мы ослабляем организм. А это, – Рие острием указал на черное пятно, – признак чего-то крайне токсичного даже для нас.

Как и он, Гил был почти уверен, что все так же, как и у Дурмана. Ясно было, что может так эффективно травить «кирпичей», но стоило убедиться, а еще понять, как это работает…

– Так что, ma puce, позволишь?

– Еще раз назовешь так, 9888, и я засуну твою игрушку тебе в за…

– Воу! Поумерь свои фантазии, – усмехнулся Рие, опускаясь на корточки рядом с ней. – Но раз не нравится «puce», можно и не называть. Можно подобрать что-то привычное слуху и поэтичное… Конфетка? Мед уст моих? Яхонтовая?

– Делай уже что хочешь, только заткнись, – закатила глаза Исабэлла. Она придерживала ткань так, чтобы было удобнее подобраться к страшной темной метке.

Рие действительно заткнулся. Взгляд его стал пустым и сосредоточенным. Тонкое лезвие осторожно поддело отмершую кожу. Ловко и быстро срезав ее, Рие отшвырнул гниющую плоть в сторону. Не появилось ни крови, ни шипения, какое бывает, когда регенерация начинает кипятить кровь, заставляя рану неистово жечь и затягиваться.

Белладонна отвернулась к окну, с благодарностью принимая сигарету, протянутую Гилом.