Нужно, чтобы он воспринимал меня всерьез. Пусть у меня пока нет опыта в таких делах, но я вовсе не стыжусь этой потребности.

Руван в третий раз касается моих губ в легчайшем поцелуе. Я качаю головой.

– Я исполню твое желание, моя кровница. Но не здесь.

Он кружит меня, потом подхватывает на руки и широкими уверенными шагами бесшумно движется сквозь ночь. Я словно во сне. Над головой раскинулось небо, усеянное миллионами звезд, которые освещают призрачную тропу, тянущуюся через ледяную пропасть.

Мы возвращаемся в замок, проходим через святилище. Откуда-то снизу доносятся тихие голоса Кэллоса и Куина, но если они и слышат нас, то не окликают.

И вот мы уже в его покоях. Проходим мимо дивана, на котором я вряд ли еще когда-то буду спать, прямо в его спальню. И по мере того, как Руван снимает с меня доспехи, холодный ночной воздух, проникающий сквозь разбитые квадраты оконного стекла, щиплет кожу, обостряя чувства, усиливая осознание того, что ждет впереди. Однако я его не останавливаю, и пока повелитель вампиров помогает мне освободиться от кожи доспехов, расстегиваю его камзол.

Мы еще полностью одеты. Прежде я видела его только в рубашке и штанах, и он меня тоже. Однако сейчас все воспринимается иначе. Возможно, потому что мысленно я уже сбросила с себя остатки одежды. Очень скоро мы полностью обнажимся друг перед другом, и от осознания этого по телу проходит дрожь.

– Замерзла? – Руван обнимает меня за плечи.

Я кладу ладони ему на грудь, ощущая, как быстро бьется его сердце. Наверное, именно поэтому признаюсь:

– Просто немного нервничаю.

– Если это слишком, мы можем остановиться в любой момент. Только скажи.

Я вспоминаю, как он впервые пил мою кровь. Тогда Руван предупредил, что, возможно, не сумеет остановиться. Сейчас при мысли о той ночи я лишь улыбаюсь. Мы с ним с самого начала переступали установленные миром границы, но уважали свои собственные.

– Нет, не слишком.

– Точно?

– С каких это пор повелители вампиров стали такими мягкими?

– В соответствии с лориями крови мы должны брать только то, что дается добровольно.

Вновь подхватив на руки, Руван укладывает меня на кровать, и я вспоминаю ночь, когда он впервые навис надо мной всем телом. Между бедер тут же разливается жар, вызывая покалывание и постепенно становясь невыносимым. Я вновь жажду ощутить его прикосновения. Впрочем, Руван не тратит время зря. Устроившись сверху, он покрывает поцелуями все мое тело, оставляя влажные пятна на одежде.

Ухватившись за нижний край моей рубашки, он медленно тянет ткань вверх.

– Позволь на тебя посмотреть.