Поддавшись гневу и полностью погрузившись в свои мысли, я лишь в последний момент замечаю, как из темноты, на периферии зрения, выныривает монстр и несется по потолку в мою сторону, потом резко бросается на меня. Я отшатываюсь назад, чтобы избежать его когтей, и тяжело приземляюсь на пол.

Падший врезается в стеллажи с бочонками, и брызги застарелой, чернильной крови покрывают монстра с ног до головы. Он издает вопль, похожий на некое животное ликование, и вываливает из пасти сморщенный пятнистый язык. В его черных глазах появляются золотистые проблески.

Монстр замирает и словно в замешательстве крутит головой направо и налево, потом издает громкий вопль, кажется, сотрясающий само основание замка, и хватается за голову. Он тяжело дышит, даже в темноте видно, как надувается и опадает его живот.

Падшие – те же вампиры, уступившие действию проклятия. В обычных случаях свежая или особым образом сохраненная кровь помогает им не потерять себя. Может, душ из могущественного древнего эликсира вернул этому несчастному существу хоть какое-то подобие сознания? Вдруг он сбит с толку, пытается понять, что происходит, и отыскать некогда утерянные крупицы разума?

Завизжав, падший опускает голову. Я медленно тянусь к бедру, вытаскиваю из ножен кинжал и провожу им по разлитому на полу эликсиру. Он начинает сиять – так ярко, что нас с падшим окутывает алый ореол, примерно того же оттенка, что и кровавая луна.

Свет привлекает внимание монстра.

Однако он не спешит бросаться на меня и просто отползает в сторону. Боится меня? Или этой силы? Какие воспоминания хранятся в той частице разума, что еще живет в древнем создании? И пусть я жалею его, но не намерена позволить ему сбежать, иначе в будущем он может напасть на кого-нибудь еще. Лучше я здесь и сейчас избавлю его от страданий.

Я бросаюсь вперед и вонзаю клинок ему в грудь. Падший тянется ко мне когтями, но кровавое серебро пронзает его плоть прежде, чем он успевает ударить. Монстр умирает мгновенно. Я вытаскиваю клинок из его ребер. Металл больше не светится, магия исчезла.

Падшие, с которыми мы с Руваном сражались в старом замке, не поддавались воздействию серебра, но это существо умерло от одного удара. Значит, кровавое серебро способно накапливать силу, а потом высвобождать ее, даря смерть.

Пока я осматриваю оружие, краем глаза вновь замечаю какое-то движение, на которое отзывается живущая глубоко во мне сила.

– Руван, хорошо, что ты здесь. Прости за все, что я наговорила. Но ты должен знать, что…

Я поворачиваюсь и застываю.

Моя сила откликнулась вовсе не на повелителя вампиров, хотя это существо обладает не меньшим могуществом.