Одиль тяжело вздохнула:

– Так я и думала. Хорошо, что я уже связалась с леди Светланой.

Вэнс замер:

– Ты говорила с моей матерью?

– Она уже в пути. Когда она приедет, мы вместе решим, что лучше для нашего Дома.

– Что ты ей сказала? – требовательно спросил он, вскочив на ноги. – Что ты сказала о Равенне? А о Рен?

– Ничего… пока, но обязательно все расскажу. Она должна знать о Локке и Восстании, о железных ревенантах… даже о твоей сделке с регентом. Она должна знать, с чем мы столкнулись. Этот колодец нужно уничтожить.

Вэнс ущипнул себя за переносицу и устало произнес:

– Как бы мне хотелось, чтобы ты этого не делала, Одиль. Ты не оставила мне выбора.

Мелькнула вспышка, когда ее отец вытащил из-за пазухи своего пиджака сверкающий кинжал. С золотой филигранной ручкой, изготовленный не из кости, как ожидала Рен, а из стали.

– Похоже, мне снова придется подчищать за другими, – продолжил Вэнс, уставившись на лезвие. – Жаль терять героя войны. – Одиль напряглась, ужас скрутил внутренности Рен. – С другой стороны, как ты сама заметила… по сравнению с моим братом тебя все запомнят как мученицу.

Одиль вскочила на ноги, но Вэнс оказался быстрее. В конце концов, он же был валькирией. Она едва успела подняться со стула, как он уже пересек разделяющее их пространство и вонзил кинжал ей в грудь.

Глава 40

Глава

40

Рен в ужасе наблюдала, как Одиль безуспешно сопротивлялась, пока не рухнула обратно на стул.

Даже не вытащив нож из раны, Вэнс поспешил избавиться от любых следов крови. Он вытер руки, пока те снова не стали чистыми, и сделал глубокий, прерывистый вдох, чтобы успокоиться. Затем, осушив содержимое своей чашки и поставив ее на сервант, он положил в карман кольцо Рен – единственное доказательство того, что он вообще заходил сюда.

Когда Вэнс направился к двери, Рен удалось уловить выражение его лица – в его чертах сквозила мрачная решимость. Девушка задумалась, выглядел ли он так же, когда убил того посыльного в Костяном лесу? А когда отвернулся от ее матери? Он не любил Равенну. Ему нравилась идея заполучить женщину, которую хотел его брат. Это даже жалким-то назвать было нельзя.

Как только шаги Вэнса затихли вдали, Рен распахнула дверь и бросилась к Одиль.