Очевидно, Вэнс стал лучше заметать за собой следы. Рен понятия не имела, когда он украл этот нож или когда узнал, что, возможно, придется расправиться с Одиль, но ее отец позаботился о том, чтобы только его версия произошедшего показалась убедительной как живущим в Крепости, так и во Владениях в целом. Очевидно, Вэнс был тем, кто заплатил Галену за помощь в похищении, а теперь кузен принца стал для него обузой. Теперь единственными людьми, которые могли опровергнуть историю Вэнса, были Рен и Лео и в меньшей степени Джулиан.

Все они находились в смертельной опасности.

– Стража! – крикнул командир Дункан в коридор, и пока Галена, который пребывал в немом шоке, связывали по рукам и ногам, Вэнс бросился к Одиль. Стоя спиной к остальным, он, пытающийся нащупать пульс погибшей, казался им обезумевшим от беспокойства, но Рен видела его лицо. Широко раскрытые, полные тревоги глаза и скривленные от отвращения губы доказывали, что ему не хватало духу для подобных игр, но он все равно в них играл.

Рен увидела достаточно.

Исчезнув в темном коридоре, она в оцепенении выбралась из подвала.

Это было уже слишком. Все это. Но как бы ее ни шокировала личность матери – в прошлом или настоящем, – предательство отца ранило сильнее. Если он вообще был ее отцом.

Ее жизнь была построена на желании угодить ему. На попытках и неудачах, лишь бы стать достаточно хорошей для него. Без этого Рен даже не знала, кто она такая. Где ее место. Она сказала Джулиану, что ее место здесь, но, кажется, она ошиблась.

А учитывая то, что замышлял ее отец… Рен была согласна с Одиль. В том колодце таилась сила, с которой она не хотела иметь ничего общего. Эта магия должна быть уничтожена. Она видела, к чему могла привести эта сила, даже в руках такого, как Локк – человека с благородными намерениями. И она видела, как эта магия создает что-то извращенное и зловещее, наподобие железных ревенантов. Возможно, сама по себе эта магия и не была злой, но в ней таилось больше силы, чем следовало иметь одному человеку.

Прежде чем Рен осознала это, ноги сами понесли ее обратно, в комнату с балконом напротив покоев ее отца.

Инара все еще была там.

– У тебя такой вид, будто ты призрака увидела, – сказала она, улыбаясь собственной шутке.

Рен толкнула Инару в грудь, прижав ее к стене. Кузина выглядела ошеломленной, и хотя она сопротивлялась, Рен была сильнее.

– Какого черта, Грейвен? – спросила она.

– Он подбил тебя на это, да? – воскликнула Рен, пристально глядя на кузину. – Тогда, во время испытания?

Она не знала, какое это имело значение. Ведь Вэнс поступал и хуже. Но почему-то ей хотелось знать, воспользовался ли отец сложившейся ситуацией в своих интересах или намеренно испортил самый важный день в ее жизни.