Одним прыжком он преодолел разделяющее их расстояние и со всей силы опустил меч. Охватившие его эмоции были ни холодными, ни горячими. Он больше ничего не чувствовал. Ничего не видел, ничего не слышал… Существовали только удары его клинка.

Обезоруженный Фрэнсис попытался отбить атаку той рукой, что все еще была закована в броню. Шипы выскочили из металла. Ему удалось блокировать меч Джулиана между двумя пиками и дернуть достаточно резко, чтобы племянник выронил оружие.

Когда лезвие взмыло в воздух, Джулиану вспомнилось то, что Лео сказал в туннеле.

Представляешь, если бы ты намагнитил собственную руку? Ты больше никогда не уронил бы меч.

Он все еще мог это сделать… или нет?

Несмотря на хитроумную контратаку регента, Джулиан все же успел нанести ему значительный урон.

Массивная вмятина рассекла все еще покрытую броней руку Фрэнсиса надвое, лишив возможности сгибаться или двигаться должным образом. Он чертыхнулся от боли и разочарования и, яростно дергая, отогнул поврежденные наручи и наплечник, пока те не развалились, обнажив вторую железную конечность.

– Сколько же практики требуется, чтобы привыкнуть сразу к двум? – яростно воскликнул Джулиан.

– Вдвое больше, – с усмешкой отозвался регент. И бросил кусок брони прямо в голову племянника.

Отвлекшийся на вторую железную руку, он едва успел откинуть снаряд при помощи магии.

Но в тот момент, когда пластина отлетела в сторону, дядя ударил его в челюсть с такой силой, что та часть брони, что защищала подбородок, хрустнула.

Джулиан пошатнулся, споткнулся и упал на землю. Дядя ударил его ногой в живот, где броня была слабее всего, чем вынудил опустить руки, чтобы защититься. Воспользовавшись возможностью, регент навалился на племянника и сорвал шлем, чтобы обхватить железными руками незащищенное горло Джулиана в том самом месте, где всего несколько часов назад зияла смертельная рана.

– Лучше убедиться, – процедил Фрэнсис, стиснув зубы и усилив хватку, – что на этот раз дело доведено до конца. А когда расправлюсь с тобой, настанет очередь Ребекки.

Дядя был силен. Единственная железная рука Джулиана не шла ни в какое сравнение с двумя конечностями регента, хотя Джулиан все равно не переставал сопротивляться.

Пусть он и был переполнен магией, но не мог дышать, а значит– не мог думать. И уж точно был не способен использовать свою силу, находясь без сознания.

Джулиан перестал сопротивляться, отпустил запястья Фрэнсиса…

Чтобы вместо этого схватить за его предплечья. А конкретно– за ослабленный локоть. Он сжал из последних сил… и этого оказалось достаточно.