В тишине чувств лихорадочно гудел разум, перебирая все беседы, все странные моменты, что случались между ними, каждое не к месту сказанное слово.

Оказалось, таких немало: баня, брачный вольер… То, как Вероника усмирила Ксепиру и как Вал назвала ее Никой. Тристан ведь не дурак: пусть он и не сложил пока всей картины, но ее кусочки тщательно собирал и откладывал, чтобы при случае изучить. Сложней всего оказалось принять то, какой Вероника представала для Тристана в этих воспоминаниях: особенная, интересная, достойная внимания. Сохранятся ли эти чувства теперь, когда вскрылась ложь, пятнающая каждое слово и особенный момент?

Прошло несколько мгновений, воздух вокруг них сгустился в тревожном ожидании.

Тристан развернулся, готовый уйти, но задержался. Нерешительно оглянулся на Веронику. По его лицу ничего нельзя было понять, но только Вероника приготовилась прочесть его мысли, как он закрыл глаза и, уронив голову, решительно зашагал к лестнице.

При звуке его удаляющихся шагов мир снова ожил: вернулись звуки со двора, шелест перьев в вольере, запах чада от светильников и дыма костров. Вернулись даже цвета, погружая пол в огненно-красный и пепельно-серый тона.

Казалось, не изменилось ничего. И в то же время все.

– Идем, – нежно и одновременно твердо позвала Вал, кладя ей руку на плечо. – Вернемся ко мне в комнату. Переоденешься, а я обо всем позабочусь. Освобожу Ксепиру, и больше не придется переживать из-за брачного вольера. Больше не надо скрывать, кто ты и что ты. Покинем это место, пока не началось сражение, укроемся в безопасности. Вдвоем.

Эти слова окутывали Веронику. Так говорила бы мать с дочерью, полководец с войсками: заверяя их, что все будет хорошо.

Пустые слова.

Сестра и правда обо всем позаботится. Вероника это знала, и маленькая часть ее хотела верить обещаниям. Но это принесло бы лишь временное облегчение. Вал – воин, и мир не для нее. Она не станет искать убежища на время бури, она захочет устремиться навстречу ветру, грозящему сломить ее.

И еще Вероника устала сражаться в битве, в которой ей никогда не выиграть.

– Нет, Вал, – ответила она, не поднимаясь с колен и глядя в пол сквозь спутанные черные волосы.

– Что? – Вал уронила руку.

Вероника сделала глубокий вдох и поднялась на ноги. Края разрезанной туники трепал ветер, но она не спешила прикрыться. Может, Тристан и увидел, что она лгала ему все время, но это не меняло того, какой она человек. Вероника знала, кто она, знал это и Тристан, а юноша она или девушка – тут ни при чем.

– Я сказала «нет», – повторила Вероника, стараясь не сорваться. – Хватит. Больше никаких нас с тобой. Мы больше не вместе. Довольно.