– Я не оправдываю воровство и не говорю, что это правильно, но единственный способ узнать, кто ты есть на самом деле, – оказаться в ситуации, когда у тебя нет выбора. Вот и все. – Он пожал плечами, глядя на меня сверху вниз. – Кроме того, я не удивлен. В конце концов, ты пыталась – хоть и безуспешно – обокрасть меня.

– Такой противный, – прошипела я, толкнув ухмыляющегося Лиама бедром.

Я подсознательно шла в направлении шума воды, и в конце концов мы оказались в самом сердце сказочного сада. В центре фонтана возвышались каменные статуи – несколько изящных фигур держали различные емкости, из которых стекала вода. Фонтан почти светился, маленькие золотые огоньки дополняли серебристый лунный свет, отражавшийся в водной глади. Это было потрясающе.

– У моей матери был сад в Рашириме.

Слова Лиама оторвали меня от любования фонтаном, и я обернулась.

– Мой отец создал для нее причудливый лабиринт из прекраснейших статуй и растений. Это было волшебно – куда лучше, чем этот сад. После ее смерти мы ни разу там не были. Мой отец оставил сад гнить. Думаю, ему было слишком больно видеть это место без нее.

– Мне жаль.

Он пожал плечами, словно ему было все равно.

– У тебя нет причин сожалеть.

Он шагнул вперед, ныряя под изогнутую арку, оплетенную виноградной лозой. Я тихо последовала за ним. Усевшись на край залитого лунным светом фонтана, я почувствовала, как устали мои ноги. Неважно, смертный ты или нет – рано или поздно твоим пяткам все равно потребуется отдых.

Лиам не стал садиться рядом со мной. Вместо этого он подошел к большому цветущему кусту и провел пальцами по нежным лепесткам. Он сорвал великолепную желтую лилию, аккуратно покрутив ее за стебель. Я уставилась на него, зачарованная видом могущественного Губителя мира, держащего в руках такой маленький и хрупкий цветок.

– Знаешь, как я получил свое имя?

Я выпрямилась, поправляя пиджак, который все еще пах Лиамом.

– Какое именно? Самкиэль?

Он продолжал разглядывать цветок в своей руке.

– Нет, это имя мне дали при рождении. С ним связано больше и крови, и смертей, чем мне бы хотелось. За столетия я сделал так много вещей, о которых сожалею. Я потерял слишком многое. – Он повернулся, и наши глаза встретились. – Я потерял слишком многих.

На его лице мелькнуло мрачное выражение, которое я успела возненавидеть. Оно напоминало мне о горе, скрывавшемся за этими прекрасными глазами. Итак, я сделала то, что у меня получалось лучше всего, – решила его раздразнить.

– А, так ты говорил о Лиаме? Да, мне всегда было интересно, почему ты выбрал такое простое имя.