– Ну, это забавная история.

Он хмыкнул, и его плечи на мгновение приподнялись – учитывая обстоятельства сегодняшнего вечера, можно было считать это полноценным смехом.

– У нас на Рашириме был цветок, красота которого была несравнима с тем, который я держу в руках. Его лепестки украшали желтые и синие линии, которые закручивались в причудливые узоры при любом прикосновении. Его называли орнелиамусом, сокращенно – лиамом. Эти цветы были любимцами моей матери, символом силы и защиты. Они могли адаптироваться к любому климату и были настолько выносливыми, что убить их было практически невозможно. Чтобы их искоренить, потребовалась бы уничтожить планету.

Глаза Лиама метнулись к моим, прежде чем он подошел и сел рядом со мной. Он протянул руку, предлагая мне цветок, и я почувствовала, как забилось мое сердце. Когда я приняла цветок, он слегка улыбнулся, оперся локтями на колени и сложил руки перед собой.

– Я хотел быть таким.

Лиам подарил мне цветок. Чертов обыкновенный цветок, и весь мой мир перевернулся. Это был первый раз, когда мужчина дарил мне цветы. Это была самая глупая вещь, на которой можно зациклиться, но крошечное желтое растение внезапно стало для меня целым миром. Когда я увидела цветок в руке Лиама, у меня защемило в груди. Габби дарили цветы, а мне – никогда.

– Великий и могущественный Владыка мира, названный в честь цветка. Какая ирония.

Он улыбнулся, и у меня перехватило дыхание. В свете маленьких золотых огоньков и луны, отбрасывающей свет на его лицо, он был до боли прекрасен.

– Я столько тебе рассказал, а ты снова надо мной подшучиваешь? Ты ранишь мои чувства.

Я сморщила нос и игриво ударила его цветком – достаточно аккуратно, чтобы его не повредить.

– Не сомневаюсь, мистер Непобедимый.

– Ты выдумала для меня столько имен, а я для тебя – ни одного. Нужно это исправить.

– Придумывай сколько хочешь, лишь бы ты больше не называл меня червяком.

Выражение его лица смягчилось, уголок губ изогнулся.

– Ты действительно помнишь все, что я тебе говорю?

– Только самые ужасные вещи.

– Это я тоже исправлю.

Я почувствовала, как краска заливает мое лицо, и отвернулась, убирая прядь волос за ухо. Он имел в виду совсем другое и не понимал, как это прозвучало для меня. Но его слова и тон, которым он их произнес, вызывали у меня определенное волнение.

– Итак, по шкале от одного до пяти, насколько вероятно, что мы умрем?

– Ноль. Книги не существует. Неважно, кто и во что верит.