– Но до этого не дошло. Потому что ты передумала.

Софрония кивает.

– Но прежде, чем это сделала, я написала своей матери о том, что узнала о твоей. В том числе о письме, которое король Чезаре тайно ей направил и в котором он благодарил ее за работу, которую она проделала, истощив военную казну Темарина и посеяв разногласия.

Она не рассказывает ему о более грубых моментах письма, о той жестокости, с которой они говорили о Леопольде.

– Я думала, что она захочет узнать об их заговоре, но вместо этого она переманила твою мать и повстанцев на свою сторону, организовав бунт, отравленное вино и, очевидно, наши казни.

– Ты думаешь, наши матери хотят, чтобы нас убили? – спрашивает он, качая головой.

– Я не могу говорить за Евгению, но моя мать не умеет прощать. Хотя у меня есть план, как вытащить нас из этого. Несмотря на все, что я тебе только что сказала, мне нужно, чтобы ты мне доверял.

Долгое время он просто смотрит на нее так, будто никогда не видел раньше. Во многом, полагает она, это так и есть.

– Хоть что-то было правдой? – наконец спрашивает Леопольд.

Она прислоняется головой к спинке дивана и, прежде чем позволить себе взглянуть на него еще раз, на мгновение закрывает глаза.

– Я так старалась, чтобы мое сердце было закрыто для тебя. Вначале ты даже упростил это дело. Было так много лжи, Лео. Я знаю это, и мне очень жаль. Но когда дошло до дела, я выбрала Темарин. Я выбрала тебя. Я тебя люблю. Это правда.

Между ними наступает тишина, и Софрония почти задерживает дыхание, ожидая, что он заговорит, пошевелится или сделает что-нибудь, кроме как уставиться на нее, как будто она незнакомка. После того, как проходит, кажется, целая вечность, он делает долгий выдох и опускает плечи.

– После того, как мы переживем это, я буду очень зол на тебя.

Софрония заставляет себя улыбнуться.

– После того, как мы это переживем, – повторяет она.

Дафна

Дафна

Когда Дафна снова открывает глаза, пульсация в ее голове сменяется тупой болью, и она может сесть в постели. Байр снова сидит на стуле у ее кровати с раскрытой на коленях книгой. Когда она шевелится, его глаза поднимаются к ней, и он закрывает книгу.

– Все нормально? – спрашивает он ее.

Дафна мысленно пробегается по своим ощущениям. В горле пересохло, мышцы немного болят. Она отчаянно хочет принять ванну и немного поесть, хотя на данный момент никакая еда не кажется ей аппетитной.