– И кто из нас собирается сказать Байру, что это его мать организовала похищение мальчиков, которых он так стремился спасти? – спрашивает она.

Клиона морщится.

– Я все еще не верю, что это было дело рук повстанцев, – говорит она. Когда Дафна открывает рот, готовясь возразить, Клиона качает головой. – Я знаю, знаю, но мне нужно поговорить об этом с моим отцом. Возможно, она действовала сама по себе.

– Гидеона и Рида похитили фривийские повстанцы? – спрашивает Леопольд, нахмурившись.

Более того, если Виоли правильно поняла этот разговор, Клиона заодно с повстанцами. Она вспоминает, как императрица использовала темаринских мятежников в своих целях, и у нее появляются подозрения.

– Похоже на то, – говорит Дафна Леопольду. Сделав паузу, она продолжает: – Я думала, что ты будешь настаивать на том, чтобы поехать с ними, – говорит она. – А не попросишь Виоли.

Леопольд смотрит на Виоли и пожимает плечами.

– А ты бы мне позволила? – спрашивает он ее.

Дафна кривит губы, но вместо ответа она пожимает плечами и поворачивается к Виоли:

– Отправляйся сегодня вечером. Когда Байр все узнает, мы с Клионой расскажем ему правду, и он не последует за нами. Увози их туда, куда сочтешь нужным.

Не говоря больше ни слова, Дафна протискивается мимо Виоли и Леопольда и выходит из комнаты. Клиона следует за ней по пятам.

Той ночью Виоли идет с Леопольдом в комнату, в которой остановились его братья, и находит Гидеона и Рида уже в ночных рубашках, хотя они и не спят. Гидеон лежа в постели читает книгу с фривийскими легендами, а Рид сидит, скрестив ноги, на полу у камина, окруженный полудюжиной листков бумаги, исписанных рисунками, содержание которых Виоли не может разобрать.

Гидеон первым замечает Леопольда, закрывает книгу и выпрямляется. Его голубые глаза блестят.

– Леопольд! – говорит он, чем привлекает внимание Рида.

Леопольд подносит палец к губам, давая им знак говорить тише, пока Виоли закрывает дверь. Затем он садится на край кровати Гидеона и жестом приглашает Рида подойти ближе. Виоли держится в стороне, наблюдая и слушая, как он объясняет мальчикам, что они покинут дворец сегодня вечером, но без него.

– Мы возвращаемся к маме? – спрашивает Рид, нахмурившись.

Леопольд бросает на Виоли напряженный взгляд поверх его головы, и она думает о том, в каком же незавидном положении он оказался. Для Гидеона и Рида их мать совсем другая. Это женщина, которая вытирала им слезы и укладывала в постель, рассказывала истории и пела колыбельные.

– Нет, это небезопасно, – говорит Леопольд, вместо того чтобы попытаться объяснить, почему это так. – Вы пойдете с Виоли, – добавляет он, кивая ей.