– Тебе мало испачканного скверной тела? Даже в тюрьме не отводишь глаз от живых?

Сейджо промолчал, но Мартин не останавливался в гневной тираде:

– Тебе повезло, что четыре года назад Дон не изгнал тебя. Но я видел документы. Наложение скверны. Думаешь, в этот раз тебя пощадят?

– С каких это пор мои преступления стали касаться преемника Дона? – Сейджо повернулся к нему, и невозмутимый взгляд жнеца в мгновение сменился на превосходно сыгранное изумление.

Сейджо нерешительно поднялся с пола и опустил высокий воротник, его рот приоткрылся. Но он смотрел не на Мартина, а поверх него, за сенсорную спину. Жнец лицезрел фигуру, от которой исходил ослепительный теплый свет. Она была огромная, навскидку метра два с половиной, ее светящееся бело-золотое одеяние в пол развевалось, будто плавники рыб в воде. Голову украшали золотые кудри, спускавшиеся по всему телу, как волны Тиртнесанского океана.

Жнец сразу распознал впервые зародившееся ощущениев своей оболочке – он ХОТЕЛ коснуться ее. Он именно ХОТЕЛ этого, все его нутро трепетало от этого желания.

Сейджо заметил на лбу таинственной девы золотую отметку: солнце, от которого исходили в разные стороны двенадцать лучей, шесть больших и шесть маленьких поочередно. Внутри солнца два круга переплетались между собой.

У Сейджо еще шире распахнулся рот. Он знал, как и все эфилеаны, что таким символом обозначали эфилеанского бога. Но жнец признал в светящейся фигуре бога еще до того, как узрел символ. Он знал это на уровне ощущений и инстинктов.

– Вытяни руку вперед, – обратился Сейджо к Мартину.

Сенсор был зол от нахальства собирателя душ, но когда жнец распахнул рот и замер, пристально всматриваясь куда-то вверх, Мартину показалось его поведение подозрительным. Угрозы от Сейджо он не ощутил. Тогда сенсор вытянул руку, почти коснувшись прутьев решетки. Сейджо протянул руку в ответ.

– Не двигайся, – приказал жнец. Из его вен вышли пылинки черной скверны. Мартин встрепенулся, когда увидел мертвую угрозу, но тело его отказалось подчиняться ему – кто-то из-за спины не позволил сдвинуться. Рассыпчатый дым игривыми волнами добрался до руки Мартина, но так и не коснулся ее. Словно полупрозрачные змейки, они кружили вокруг.

Мартин не поверил своим глазам: скверна не смогла коснуться живого!

– Пожалуйста, – обмолвился жнец, – позволь мне… позволь коснуться света.

Пылинки скверны замедлились и через мгновение аккуратно проникли в вены сенсора. Мартин напрягся, понимая, что теперь отравлен, но ощущения в теле не казались какими-то… болезненными? Он вообще ничего не почувствовал. Скверна, определенно, покоилась внутри него, но в то же время ее как будто и не было.