– Последний раз тебе говорю: меня волнует лишь спасение брата и тайна о том, кто подбросил пламени Асентрит.

– Я могу дать тебе ответы, если ты вернешься. Не сейчас, чуть позднее, но обязательно дам!

– Тогда ответь мне сейчас: кто отравил Делиана химией людей? Кто посадил его в эту чертову колбу?

Мартин остался безмолвным, будто засунул в рот огромный кусок дичи и не смог его проглотить. Он только начал соприкасаться с Истиной, и та не раскрыла ему тайны эфилеана в колбе. Все, что было связано с ослабевшим незнакомцем, было покрыто огромным полотном таинства, которое Мартин так и не смог сорвать. Ему еще не хватало на это сил.

Не получив желаемого ответа, Элен прошипела:

– Я не вернусь.

– Я не сдамся! – в отчаянии выкрикнул Мартин. – Что я должен сделать, чтобы ты вернулась? – в последний раз спросил он, когда Элен уже коснулась дверной ручки.

– Молиться своим солийским богам, чтобы меня не пожрала ярость Асентрита. Когда узнаю историю геноцида, тогда решу, что делать с эфилеанской яростью. – Элен в последний раз обратилась к сенсору: – Спрячь символ, Мартин. Скоро оглашение.

* * *

Десятки тысяч… сотни тысяч склоненных голов жителей Кампуса… От настолько знаменательного зрелища Мартин затаил дыхание. Молодой сенсор не мог поверить: наставник доверял ему горожан, которые останутся в Кампусе на время его отсутствия. Целый город!

Мартин – неудачник клана, слабейший в роде, не имевший статуса и почтения, займет пост создателя. Годы, десятилетия, потраченные на тренировки, лавируя на грани потери рассудка, цепляясь за последние частички сознания, он отдавал всего себя знаниям, всецело посвятил себя Дону, и теперь старец, словно сыну, отдавал ему свое творение. Однако вместо радости Мартин ощущал вес ответственности. Он не был готов принять такую власть. В клановой кровной семье солнца двенадцати лучей Мартин был ничтожеством, не дотягивал до «стандартов» рода.

Страх окутал его. Мартин вспотел. Дрожь в коленях было почти невозможно скрыть, пока он вместе с Доном и следопытами спускался по главной лестнице.

В голове сенсора мелькали ужасающие мысли о том, что, если Элен не вернется, он не сможет исполнить волю эфилеана в колбе. Но что еще беспокоило его, так это…

«Где Шерри?»

Он вспомнил их последнюю встречу, лужу крови в кабинете, выжженный символ на его лбу. Каменная лестница в одно мгновение стала будто ватной, и он чуть не оступился. Следопыты следили за каждым шагом Дона и его преемника, и Мартин точно успел уловить пару насмешек от высокомерной знати.

Символ пульсировал, и ему казалось, что эта пульсация ощущалась не только на лбу, а вообще во всем теле. Как болезнь, что разрасталась и собиралась сожрать его. Вот-вот, и на его лбу заблестит метка у всех на виду!