– Монс. Я не понимаю тебя.

– Как только мы с тобой перестали понимать друг друга, я словно прозрела! – Она расхохоталась. – Это ведь все было игрой, верно? Брат оказался прав: глаза лгут. Но стоило прислушаться к себе, к голосам, к брату – все прояснилось.

– Это похоже на бредни голосов мертвых.

– Бредни закончились в белом городе, а я принимаю открытый мир. – Элен сильнее сжала мою руку. – Я готова получить Асентрит.

Я встрепенулся:

– Ты сказала Асентрит?..

Она дернула рукой, хотела разорвать рукопожатие, но я держал крепко.

– Да, Асентрит. Брат говорил, что я должна коснуться яростной дряни, это неизбежно. Так давай же выйдем из стен фальшивого мира, Кайл, и прикоснемся к безумию!

– Подожди. Ты знаешь, где камень?

– Конечно! – без доли сомнения воскликнула она. – Интересно… Джелида, мне так интересно! Кто же первый из нас, поддавшись эфилеанской природе, станет животным?

Я хотел спросить про Асентрит, но Сейджо положил холодные ладони поверх наших рук и объявил:

– Я, Сейджо Зелвено, являюсь свидетелем заключения сделки: правда истории клана Ленсон взамен сохранности жителей белых стен. В день, когда одна из сторон нарушит условия договора, я встану на сторону того, кто будет вершить правосудие. Клянусь.

Договор о сделке был заключен. Меня бросило в пот от осознания, что Элен узнала, где находится камень эфилеанской ярости. Отец наверняка уже послал за ним ищеек в людской город. А теперь и Элен отправлялась на поиски реликвии. И я, как полный идиот, шел на захват, чтобы защитить свой дом и упустить камень, который нужен мне для оружия и свершения семейной мести.

Сейджо отстранился, и Элен, вырвав ладонь из моей руки, направилась к главным воротам.

Точка поставлена. Наша партия сыграна. Внутри почему-то стало пусто.

Среди присутствующих больше не нашлось тех, кто желал бы что-то добавить. Мы стояли в безукоризненной тишине, и только порывы прохладного ветра колыхали ткань плащей.

Элен проскользнула мимо следопытов, дернула рукав Дона и обратилась к старцу. Следопыты, находясь рядом и услышав ее слова, пришли в возмущение. Но создатель поднял ладонь, давая им понять, чтобы не вмешивались.

Элен повернулась спиной к отрядам эфилеанов и устремила взгляд на высокие белоснежные врата. Напряженную тишину разрушило ее громкое объявление:

– Когда-то я пришла в белый город, склонив голову, покрыв красные волосы старым платком. Эфилеаны приняли безликого скитальца, – голос дрогнул. – Но стоило показать себя, и красные волосы ослепили ненавистью прошлого тех, кто должен был от нее отказаться.