Его руки застывают. Вода течет вниз по моей шее, между лопаток, мочит спину платья насквозь. Ткань тонкая, почти прозрачная, даже будучи сухой. Сырая же она практически ничего не оставляет воображению. Пальцы Фора выскальзывают из моих волос. Он делает шаг назад. Мне хочется обернуться, заглянуть в его лицо. Прочесть в его глазах то желание, которое, как мне показалось, я заметила секунду назад. Я пытаюсь произнести его имя, мои губы беззвучно шевелятся.
Затем его руки уже на мне. Его большие ладони прожигают мокрую, липнущую к телу ткань, скользя все ниже и ниже, пока он не хватает меня за зад, крепко сжимая пальцы. Его широкая грудь греет мне спину, когда он прижимается теснее, зарываясь носом в мои волосы. Он делает глубокий вдох и издает ужасающий стон.
– Ты даже не представляешь, как я желал тебя. Как каждый час бодрствования жаждал твоего прикосновения. Как каждый мой лихорадочный сон изводил меня этой всепоглощающей потребностью.
Я закрываю глаза и откидываю голову на его плечо. Одна из его рук поднимается вверх, чтобы прикоснуться к моей руке, скованной кандалами над головой, затем опускается вниз, вниз, ее пальцы танцуют по моей коже, прежде чем скользнуть к переду моего платья. Он обхватывает мою грудь, и тело мое выгибается ему навстречу. В венах разливается пламя. Я пытаюсь дышать, извиваюсь в своих цепях, все во мне кричит, требуя больше, больше, больше.
Зарычав, он делает шаг назад. Холод от его внезапного отсутствия срывает с моих губ всхлип. И вновь я пытаюсь повернуться к нему, но цепи крепко меня держат.
– Фор? – шепчу я, напрягая уши, чтобы услышать даже самый тихий звук, что он издаст. Я ничего не слышу. Лишь тяжелое дыхание.
Затем:
– Мне лучше уйти.
– Нет! – Это слово вырывается из меня выкручивающим кишки криком.
Он поднимает свое ведро, обходит меня, вновь оказываясь в поле моего зрения, но лицом отвернувшись в сторону. Свет лорста озаряет лишь жесткую линию его челюсти, склон его лба.
– Фор, пожалуйста, – начинаю я. Но что я могу сказать?