Она качает головой, не в состоянии поднять лицо, не в состоянии смотреть мне в глаза.

– Это был мой выбор. Я отдала себя добровольно.

Я должен бы злиться. Должен испытывать ярость. Я знал, что ее влекут учения драконьего культа, пускай она и редко говорила о своей вере. Но я никогда не думал, что это приведет ее в такую тьму. Если бы не ее желание напитать своей кровью магию, то эта трагедия могла бы и не произойти. Она так же виновна, как и все они. Но я не могу смириться с этой мыслью.

– Ты бредишь, друг мой. Кто-то подсадил эти идеи в твою голову. Чтобы манипулировать тобой.

– Нет! – Она наконец поднимает голову. Ее кожа тонка как бумага по контрасту с камнем доргарага, который наползает на ее шею и щеку. – Нет, мой король. Это был мой выбор. Это был единственный выход.

Я не могу ответить. Голову заполняют образы всех тех окаменевших трольдов в моем городе. Это бремя грозит сокрушить меня.

Поэтому я делаю то единственное, что могу. Я обхватываю руками своего сильного капитана стражи и позволяю ей разрыдаться у меня на плече. Позволяю ей выплакать те слезы, которые сам пролить не могу, и молюсь, чтобы этот поток принес облегчение нам обоим.

По прошествии некоторого времени она отстраняется, смахивая слезы со своего перепачканного кровью лица.

– Сул здесь, – тихо говорит она.

– Я знаю.

– Он всегда хотел только помогать тебе. Служить тебе. Его сердце всегда было верным.

– Я знаю. – Я заглядываю ей в глаза. – А ты, Хэйл? Ты тоже все еще служишь мне?

Из-за завесы отчаяния проглядывает огонек надежды.

– Всегда, мой король.

– Тогда у меня для тебя есть последнее задание.

Как только эти слова покидают мой рот, вокруг нас разражается оглушительный рев и вся комната содрогается. Это длится не дольше вдоха. Немного пыли и сора валится с потолка, да по стенам пробегает дрожь. Больше ничего. Но грохот под ногами не унимается.

Я встречаюсь с Хэйл глазами в колышущемся свете лорста.

– Этот мир вот-вот развалится, – говорю я. Она понимающе кивает. – Я хочу, чтобы ты уехала. Хочу, чтобы ты забрала Фэрейн и убралась отсюда так далеко, как только сможешь.

Ее глаза округляются, два бледных зеркала отражают мой собственный страх.

– Куда?