Чувства и камень.
Огонь и скала.
Хаос и неподвижность.
В балансе.
Я поворачиваюсь к Арраог, вглядываюсь в нее тысячей глаз. Ее боль огромна. Я не могу ее сдержать, не могу сжать достаточно сильно, так туго, чтобы она поместилась в ва-джор. Но я могла бы ее выпустить.
«Мэйлин хотела не этого», – протестует какая-то часть моего разума. Но Мэйлин не знала всего. Ее дары отличались от моих. Общая у нас только магия. Но когда боги лепили меня, они наделили меня и другими дарами.
Пришла пора их использовать.
– Арраог! – кричу я.
Пускай я всего лишь голос, эхом звенящий из тысячи камней, кажется, будто драконица впивается в меня своим вращающимся глазом. Захватив ее внимание, я даю своему собственному фокусу сместиться, позволяю своему мерцающему, фантомному облику появиться в том пространстве между этим миром и следующим. Большинству этот план бытия не воспринять, но Арраог – создание небесное. Она меня видит. Маленькую, обнаженную, беспомощную и слабую. Она видит меня ровно такой, какая я есть.
Ее рот раскрывается. На языке пузырится лава.
Ее голос почти рассеивает это жалкое обличье. Но я держусь.
– Отдай мне свою боль, Арраог, – говорю я.
Ее глаза вспыхивают. Ужасающий смех грохочет в глотке, раскалывая скалы вплоть до поверхности этого мира.