Та не попыталась ее взять, но когда Ланселетта поднесла флягу к губам ребенка, Одельна чуть приоткрыла рот, позволяя воде струйкой стечь внутрь.

– Учитывая, сколько времени она, возможно, просидела здесь, Одельна в очень хорошем состоянии, – заметила Ланселетта тихо. – Это странно. Но, может быть, вначале она заботилась о себе лучше, а потом, по мере того как шли дни, потеряла надежду, думая, что никто уже не придет. – Она метнула предостерегающий взгляд на Веспера. – Но я не говорю, что нам следует оставить ее здесь.

– Кто угодно потерял бы надежду, увидев то, что видела она, – пробормотал Веспер. – Ну, теперь она в безопасности. Надеюсь. – Он вскочил на коня.

Мы поехали дальше.

* * *

Остаток дня мы провели, не проронив ни слова. В тот вечер, когда мы разбили лагерь, Одельна отказалась от еды.

– У меня от нее мурашки по коже, – признался Веспер, сидя рядом со мной за ужином.

– Как ты можешь так говорить? Да, она странная. Но только потому, что она пережила нечто ужасное, – сказала я, удивленная его словами. – Иногда люди так реагируют. Это необычно, но это не значит, что с ней что-то не так. Она всего лишь маленькая девочка.

Я посмотрела на Одельну, на ее грязную одежду, на засохшие кровавые полосы на лице, затем встала и взяла тряпку.

Очень осторожно я очистила лицо девочки. К сожалению, прямо сейчас мы ничего не могли сделать с ее одеждой. Я не хотела снимать ее с ребенка, чтобы не пугать еще больше, и, кроме того, в данный момент ее негде было постирать.

Ланселетте удалось уговорить девочку выпить еще воды, но от еды она упорно отказывалась.

Когда Одельна повела себя так, словно понятия не имела, что такое сон, и сидела у костра, пока не начала заваливаться от усталости, я осторожно подняла ее и положила в палатку Ланселетты. Какое-то время Одельна смотрела в потолок широко раскрытыми глазами, не проявляя признаков того, что уснет, но в конце концов ее дыхание замедлилось, и вскоре она погрузилась в глубокий сон, на который способен только ребенок.

Ланселетта подперла голову рукой:

– Кто мог привести сюда ребенка? Как ты думаешь, она заговорит с нами?

– Я не знаю.

Я подумала о Флориане и о том, через что он заставил меня пройти. Я попыталась представить, что случилось с Одельной. Страшные, истекающие слюной звери напали на ее семью, разрывали на куски ее спутников, а она наблюдала за этим, забившись под фургон и гадая, когда придет ее очередь.

Внезапно я поняла, что в моей жизни было нечто подобное. Я пряталась под кроватью, наблюдая, как мой отец избивает мою мать до смерти.