– О.

Нужно было солгать? Черт, я не знаю. Я редко общаюсь с детьми.

– Что думаешь, Винн? – спрашивает Исали. Девочка оглядывается и смотрит на нее. – Помни, решать тебе. Никаких обязательств. Никто тебя не принуждает. Решай сама.

– Что решать? – спрашиваю я, переводя взгляд с одной на другую. – Что происходит?

Старшая, Шей, смотрит на сестру.

– Что думаешь, Винни?

Девочка накручивает на палец черную прядь и прикусывает губу. Затем медленно кивает.

– Я хочу.

На лице Исали появляется облегчение, и она улыбается.

– Спасибо, Винн.

– Что происходит? – снова спрашиваю я с нарастающей досадой.

Исали что-то шепчет на ухо Ходжату, и у лекаря округляются глаза. Он быстро подходит к кровати Риссы и встает с другой стороны.

– Мисс Винн, вам нужно осмотреть рану?

Девочка кивает, и Ходжат расстегивает верхнюю пуговицу на рубашке Риссы.

– Кто-нибудь, скажите, что, черт возьми, происходит, – требую я.

– Моя сестра может помочь, – говорит Шей.

– Помочь? – Я совершенно растерян. – Как?

– Я лечу раны, – отвечает Винн, а Ходжат снимает с Риссы ночную рубашку и повязку, обнажая рану, будь она проклята. На ней скопилась зараженная кровь, а воспаленная ярко-красная кожа покрыта гноем.

Я слышу, как старшая сестра охает, но Винн протягивает руку, прикрыв маленькой ладошкой самое страшное. Я так, черт возьми, растерян, что могу лишь стоять и смотреть.

Девочка сводит на переносице черные брови, а потом поднимает руку, сосредоточенно высунув язык. Она трет ладони друг о дружку, и с них вдруг начинает сыпаться синий порошок, оседая на ране Риссы.