Неамара нахмурила брови: «Как он может так беззаботно говорить о будущем, когда другие сейчас гибнут?»

– Там… там Ферга, Хелин… Деос, Шива! Ты готов их бросить? Я нет!

– Они уже мертвы.

– Не говори так! Если мы вовремя подоспеем…

– Туда идти не меньше четырех часов!

– Мне все равно. Либо ты со мной, либо нет, – отрезала она.

Он недовольно закатил глаза и громко цокнул:

– О Всевышний. Какая же ты упрямая! Как ты себе это представляешь? Мы окажемся позади армии Боруга. Вдвоем! Что мы можем против них сделать? Это самоубийство!

– Значит, умрем за правое дело. Разве не этого ты раньше хотел?

– Я хочу, чтобы ты была жива!

– А я хочу видеть перед собой того мужчину, который не побоялся умереть ради того, чтобы спасти своих друзей!

– Делай что хочешь. – Америус раздраженно махнул рукой. – Давай, разрушай то, что мне удалось для нас сделать!

Она задела его крылом и прошла мимо, к спуску с горы.

– Отлично… – Он безнадежно вздохнул и, простояв на месте несколько секунд, отправился за ней. А какой у него был выбор? Куда она, туда и он.

* * *

Пока Америус и Неамара преодолевали покатые склоны и осторожно обходили костяные выступы, армия Боруга продолжала крушить остатки войска Бастиона свободы. Против такого напора, против воинов, ничем не отличающихся от разъяренных зверей в припадке бешенства, борцы за свободу ничего не могли сделать. Лимантрэ как никто другой была знакома с подобным состоянием, ведь и сама относилась к роду Гнева. Именно благодаря этому ражу, этому дикому экстазу она еще давала отпор своим сородичам. Слепая ярость поглотила ее. Другой бы давно свалился от усталости, но ее тело только крепчало, находясь в своеобразном трансе, твердело, превращалось в настоящий камень. Двуручный молот в ее руках казался удивительно легким, а удары не теряли своей мощи, только, наоборот, набирали ее. Но так было не со всеми. Большинство ее воительниц испустили дух, а она, находясь среди их неподвижных изрубленных тел, отрешенная, отданная в полное услужение богу войны, ничего не видела, кроме своих противников.

– Лимантрэ!

Кто-то пытался до нее дозваться.

– Лимантрэ, мы терпим поражение. Если мы что-то не предпримем…

Представительница Гнева, обратившаяся к ней, вскрикнула – ее ногу отрубило секирой. Она завалилась на груду трупов, воя от боли. Лимантрэ расправилась с напавшим на нее минотавром, а потом, когда она взглянула на истекающую кровью соратницу, ее наконец отпустило. То, что Лимантрэ увидела, ошеломило ее. Ее верные последовательницы были безжалостно забиты собственными соседями, мужьями… Они лежали мертвыми, разбросанными по полю битвы, как никчемный мусор. «Столько жертв… Они этого не заслужили». Куда ни глянь, везде виднелись воины Боруга, найти живых союзников было уже почти невыполнимой задачей. Новая волна ярости накатывала на нее, мышцы вновь обратились в сталь. Она порывисто задышала, понимая, что это ее последний бой, и твердо решила забрать с собой напоследок как можно больше Боругского отребья. Уже готовясь зарычать и кинуться в атаку, она вновь обхватила молот двумя руками и вдруг почувствовала странную силу, исходящую от него. Она питала ее, заставляла кровь бурлить, превращаться в жидкую лаву. Благословение Узмира… Она не помнила, как получила этот молот, но знала, что он достался ей после падения в недра священного вулкана. Он пульсировал в ее руке, словно живое сердце. С него ручьями стекала кровь. Молот извещал о том, что он пресытился: голод бога войны был утолен. Или, может, это был его плач по гибели собственных детей, которых слишком много полегло за два сражения? Но без сомнения, он собирался отдать ей накопленное, что бы это ни было. Для Лимантрэ загорелся луч надежды: «Сам Узмир направляет меня, готов оказать помощь. Но что он от меня хочет?» Воительница растерянно оглядывала место битвы, пытаясь понять, что делать с подаренной ей мощью: «Продолжить, как и раньше, истреблять всех, но для этого ли он заявил о себе? В этом ли готов покровительствовать? Нужна ли ему очередная кровавая баня?» Ответ пришел в виде образа. Ей попался рог, принадлежащий мертвому минотавру. Рог… Она сразу вспомнила о видении Шивы, которое посетило горгону на собрании: кто-то протрубил в рог и бой остановился. Это было не подкрепление, это была она!