— Я сама сделала, — похвасталась она.

— Сама? — улыбнулась я, снимая венок с головы и разглядывая.

Пушистая кашка, колокольчики, васильки — а все вместе удивительно мило. Я коснулась магии, чуть пожухшие цветы расправились. Конечно, никакая магия не оживит уже мертвое, но напитать водой, на время вернув свежесть, — легко.

— Ух ты, а когда я так же сумею? — Она протянула мне свой венок.

— Когда подрастешь, — пообещала я, освежая и его.

Не знаю, появится ли у моей дочери благословение, но если и нет — невелика беда. Стихийной магии тоже можно найти множество полезных применений, если не зацикливаться на боевых заклинаниях. Чем, собственно, в последние годы и занимался специальный департамент фабрики купца Крашенинникова, дела которого резко пошли в гору. А не захочет Аленка разбираться в магии — ее дело. Быть женой и матерью тоже чудесно. Не будь у меня семьи, к кому бы я возвращалась с работы?

Она вернула свой венок себе на макушку. Вынула у меня из рук и надела мне на голову мой.

— Вот. Ты прямо настоящая королева.

— А ты моя маленькая принцесса.

Она снова обняла меня, крепко-крепко. Огляделась.

— Лев! Ну где ты там потерялся?

Трехлетний Левушка приближался не торопясь, держа за руку няньку.

Марья сильно разобиделась, когда я сказала ей, что няньку для малышки я найду другую, потому что в качестве экономки ее никто не заменит. Отчасти это было правдой. Вторая часть правды состояла в том, что моя старшенькая удалась в папочку не только лицом. Упрямая, шустрая, и норов ее был понятен еще в колыбели. За такой не набегаешься, особенно в возрасте. Поэтому в няньки я взяла среднюю сестру Дуняши, девушку рассудительную и исполнительную. С ней я была уверена, что ребенок не будет маяться в свивальнике, преть в мокрых пеленках или сосать соску с жеваным хлебом, а то и с маковым отваром, чтобы не плакал.

Обычно няньки оставались незамужними и бездетными, отдавая всю себя дитятку. Такой судьбы для Дуняшиной сестры я не хотела, поэтому мы сговорились на том, что выйти замуж она сможет когда угодно. Однако она не торопилась. «Вот как гувернантке младшенького отдадите, так и погляжу, кто там женихаться будет, — степенно рассуждала она. — С хорошим-то приданым всегда возьмут, а приданое у меня будет хорошее, за что я век о вас молиться буду».

Хотя, правду говоря, дело было не в моей щедрости, а в рассудительности и бережливости самой девушки. Матери и младшей она помогала, это святое, но я ни разу не видела, чтобы она потратила заработок на что-то сверх необходимого.

Девушка поклонилась мне, чуть подтолкнула Левушку пониже спины.