А сама, как только Густав потянулся за луком, не мешкая, поползла в противоположную сторону, выбираясь из-под телеги и скрываясь за деревьями.

Никто на меня не смотрел, а Райлен был слишком далеко, в начале колонны. Он, конечно, рано или поздно доберётся и до нас, и до противников. Но к этому моменту мои друзья, оказавшиеся ближе всего к стрелкам, могут погибнуть.

К чёрту! Пора, наконец, вспомнить, что я тоже воин. И не просто воин, а маг который должен брать на себя больший риск и более тяжелые задания.

Убедившись, что никто за мной не следит, я закрыла глаза и зажгла на ладони крохотный огонёк, держа его чуть выше травы.

Замедляю дыхание. Мир постепенно погружается в темноту. Все сомнения исчезают, оставляя лишь тени, двигающиеся медленно, словно воздух стал слишком плотным для любого объекта.

Пули я почти не вижу, но замечаю, как изменяется траектория движения воздуха вокруг них, пока они прорезают пространство. Некоторые летят в мою сторону, но я улавливаю их задолго до того, как они становятся опасными, и всегда выжидаю, чтобы не попасть под выстрел даже случайно.

Позади, у повозки, кого-то снова задело, но я не могу сказать кого — в таком состоянии все воспринимаются мною как неясные силуэты, окружённые движущимся ветром и плотным воздухом.

К пятерым стрелкам я добираюсь за пятнадцать минут, двигаясь куда быстрее, чем остальные. В какой-то момент оказываюсь у мужчин за спинами и перестаю ползти, но глаза не открываю — не хочу позволять кому-то подойти ко мне неожиданно.

Лёгкий, почти неслышный звон стали — и первый стрелок делает последний выстрел, после чего роняет оружие, в неверии и непонимании разглядывая тонкий клинок, пробивший его грудь.

Я успеваю выдернуть меч прежде, чем он падает, и перехватываю его тело — ровно в тот момент, когда второй стреляет в меня.

Пули впиваются в тело мужчины, которого я убила мгновением ранее. Одна проходит сквозь его тонкое запястье и летит дальше, едва не задев меня. Но я даже не думаю об этом — мне кажется, будто у меня есть всё время на свете, слишком много времени. Всё вокруг движется неестественно медленно, словно погружённое в вязкую, плотную тьму.

Не отпуская кровоточащее тело, прошитое выстрелами, я делаю шаг вперёд, приближаясь ко второму стрелявшему. Огонь на левой ладони вспыхивает ещё ярче, разгораясь до безумной температуры — настолько, что едва я касаюсь противника, его одежда мгновенно вспыхивает.

Мужчина начинает дико кричать, и я пинком отправляю его вниз по склону.

— Элла! — Несмотря на то, что голос звучит будто сквозь толщу воды, замедленно, я все же узнаю его и, вздрогнув, в страхе распахиваю глаза, мгновенно гася пламя на своей ладони.