- Тупые? – переспросил Джим. – Разве это плохо, что соперники тупые?

- В смысле, глупые, думаешь? – засмеялся таксист. – Нет. Не глупые. Просто тупые. Узко направленные убийцы. И кроме этого у них в головах ничего нет. Хотя, наверняка никто не знает. Чего толку пирожок по кромке надкусывать, если начинка только в середке? Я уж не говорю, что ее мало.

- Вот и попробуем, - задумался Джим.

- Вряд ли, - пожал плечами гном. – Хотя, Галин за тебя заплатил, а он гном толковый. Просто так на смерть никого бы не послал. Как тебя зовут, приятель? Не думай, я не просто так, я за тебя монету подгорной хозяйке брошу. На удачу.

- Есть и такая? – спросил Джим.

- Суеверия, конечно, - отмахнулся таксист. – Ну так как тебя величать?

- Джим, - сказал Джим и почему-то подумал, что это его настоящее имя. Несмотря ни на что. Подумал именно теперь.

- Не обделайся там, Джим, - посоветовал таксист. – Говорят, что все обделываются. Короче, живи, друг, не кисни. Готовься к высадке. Мы подъезжаем. Если что, ворота открываются раз в два часа. Как раз через восемь минут очередное распахивание. Галин сказал, что ты торопишься к этому сеансу. Вот я так и не понял, куда там торопиться? Навстречу собственной смерти? Или боишься опоздать на ужин? Так ты на нем будешь в качестве десерта. В лучшем случае.

- Как пойдет, - ответил Джим.

***

Здание и в самом деле напоминало саркофаг или даже тяжелый резной гроб. Оно стояло вдоль окраинной дороги тяжелым каменным бруском высотой то ли в десять, то ли в двадцать этажей, точнее определить было невозможно из-за отсутствия окон, блестело черным стеклом галереи между двумя выходами, между двумя парадными лестницами и лестницей поменьше на полпути между первой и второй, и производило гнетущее впечатление. На его оголовке, напоминающем вытянутый портик, высилась черная мачта, на которой, как будто и не было никакого дождя, развевался самый настоящий саван. Наверное, исходя из размеров здания, и саван был огромным, во всяком случае накрыть им пару фальшивых грузовиков от Галина можно было бы без проблем, если бы он сам не был покрыт дырами и не распадался на лоскуты под дуновением мокрого ветра. Распадался и не мог распасться.

Таксист умчался тут же, едва Джим вышел из машины. У левого входа под дождем стояли шесть бойцов. Они повернулись и уставились на Джима, как будто увидели вместо воина шута. Все шестеро были одеты в сверкающие металлом доспехи. Все были серьезно вооружены. В руках у них были мечи или топоры. На поясах висели кинжалы и метательные ножи. В отличие от этой гвардии у Джима всего лишь имелся в кармане четырехзарядный травматический пистолет, за поясом торчал короткий меч Оле и насаженный на его рукоять телескопический и «игрушечный, но хороший», как сказал Галин, щит. Впрочем, гном отметил, что Оле не поскупился и заказал это оружие в хорошей мастерской. Сталь, во всяком случае, имела твердость не ниже шестидесяти пяти, что Джиму ни о чем не говорило. Гном взял у Джима меч еще в броневике на первом же светофоре, посмотрел его на свет, понюхал и даже лизнул и заявил, что хрома в изделии процентов двадцать, ванадия около пяти, углерода до двух. Ну и чуть-чуть молибдена и вольфрама, но технология вакуумно-порошковая, так что…