Оставшиеся двадцать восемь препятствий были подобны ребусам, загадкам, задачам на сообразительность и последующую быстроту реакции, и двое погибших бойцов, похоже, послужили выжившим таким же расходным материалом, как и самая первая жертва. Вся польза, что удалось извлечь Джиму из их гибели, кроме меча от первого бойца, который он так и продолжал тащить с собой, был найденный на поясе последней жертвы контейнер для целебников – пустой, но с пластиковыми щипцами для их сборки.

Саркофаг пока не проявлял какого-то дополнительного коварства. Наверное, хватало сложностей, которыми сопровождалось каждое препятствие. Или основные сложности ожидались на следующих уровнях. Все эти двадцать восемь препятствий после того второго – на котором Джим использовал для прохождения тело павшего бойца – были подобны первым. Ни на одном из них Джиму не пришлось с кем-то сражаться, точно так же, как ему не пришлось, следуя действительной или мифической традиции китайских монахов, поднимать голыми руками раскаленный чан на выходе из тоннеля. Все препятствия были ловушками. Где-то из стен вылетали стрелы, где-то – с потолка обрушивался вертикальный таран-молот, где-то препятствие работало как набор острых маятников, где-то из-под ног Джима уходил пол. До конца коридора он даже не мог сказать, не пропустил ли где-то еще погибших бойцов, те же ловушки под ногами казались бездонными. Джим уклонялся от стрел, приглядывался к отметинам на стенах и своде, падал на пол под раскачивающимся бревном, карабкался по стенам над расплавленным свинцом, перебирал руками, повисая на факелах над бездной. К тому времени, когда он миновал последнее препятствие, он был трижды ранен – в плечо, левую руку и бедро. Он сжег ладони. У него саднило лицо от скользнувшей по лбу и распоровшей кожу стрелы, потому что каску он потерял еще на самых первых испытаниях. Его кевларовые доспехи лишились камуфляжной расцветки и зачастую прикрывали не привычную одежду, а лохмотья на исцарапанном, истерзанном теле. На его правом боку расплывался огромный синяк от удара тяжелым рычагом, после которого он потерял сознание на пару минут, возможно, там было сломано ребро. Поэтому после последнего испытания на этом уровне, испытания, которое лишило его поножей и разодрало голенища сапог, испытания с плавающей между стен коридора дюжиной ленточных пил, Джим вышел в округлый зал прихрамывая, стирая заливающую правый глаз кровь и опираясь на трофейный меч. О боли он не думал, за эти два часа она просто стала его частью.

В этом зале его ждали трое. Двое из них – обладатели теперь уже мерцающих чисел «тринадцать» смотрели на Джима с удивлением. Третий – все еще с литерой «М» - с усмешкой.