- Может, это и есть рай? – спросил Джим.

- Ад, - хмыкнула Анна. – Инфернум же. Во всем есть определенный смысл… Но этот ад сделал Кэрол Беннелл миллиардером. Фактически, самым богатым человеком в мире.

- И убил ее, - добавил Джим.

- Она избегала обсуждать все это, - пробормотала Анна. – Я как-то спросила ее – что такое уроды? Ну, вирус, какое-то вражеское внедрение от конкурентов, слабости исходного кода, что это? Она посмотрела на меня так, как будто я хотела узнать, отчего умирают дети. И сказала, что лучше мне этого не знать. Что она сама с этим разберется. Но с начала вторжения до ее первой гибели прошло всего полгода. Сумасшедшие полгода. А потом она уже старалась не возвращаться к этой теме.

- Физически она была убита десять лет назад, - напомнил Джим. – Но ее аватар оставался губернатором Инфернума или мэром Города, и вы втроем продолжали встречаться, ходили к Оле Лукойе. Как это было по ощущениям? Вы разве не пытались разобраться – она ли перед вами или какая-то искусная фальшивка? Или ее утверждения, что она теперь бот, было достаточно? Мороз по коже не пробегал?

- Я, как ты понимаешь, не была на похоронах, - сказала Анна. – Поэтому могильных впечатлений у меня не появилось. А когда встретилась сразу и с Кэрол в облике Оливии, и с Меган, Кэрол уже успела намекнуть мне на печальные обстоятельства. У Меган, сразу скажу, был несколько обескураженный вид. Она-то на похоронах была. Я, конечно, потребовала объяснений и получила что-то похожее на них. Кэрол сказала, что отрыв возможен. Сказала, что спасет игру от уродов и от любой пакости. Что у нее есть план. Что она не сдается. Что жизнь только начинается. И что надо праздновать саму эту возможность - быть сильнее смерти. Но получается, что через семь лет назад, когда началось нашествие, война, пусть она и была недолгой, Оливию стерли.

- И все-таки я не могу поверить... – пробормотал Джим. – Она должна была как-то подстраховаться...

- Я тоже не могу поверить, - пожала плечами Анна. – Но в тот день, когда наш разговор оборвался, уже после того, как я умерла, я, и Меган получили сообщение с простым текстом. «Если вы это читаете, то Оливия Миллер больше уже не я. Прощайте. Кэрол». Думаю, она предупреждала нас, чтобы мы не пытались общаться с этой дамочкой. С тем, чем она стала. Она беспокоилась о нас.

- Черт возьми, - сдвинул брови Джим. – Спасла подругу. Но не спасла себя. Кстати, почему Оливия Миллер? Почему не так, как Меган? Со своим лицом?

- Ну, она же не могла светить свое лицо хозяйки игры здесь, - вздохнула Анна. – Это чему-то там противоречит. Тем более, занимая пост мэра. Пусть он и не выборный, мэра назначает попечительский совет игры. Кстати, Кэрол отдельно прописала, что Оливия Миллер останется мэром, что бы ни произошло с ней самой. И вот это для меня – отдельная загадка. Хотя, и не думаю, что это так уж важно теперь. А внешность Оливии – нечто собирательное. Так же, как и ее имя. Кэрол как-то сказала, что лицо человека определяют несколько генов. И если их изменить, то можно получить другого человека, поскольку новая внешность начнет менять его изнутри. Мне, кстати, никогда не нравился этот образ. Сама Кэрол была куда как милее, интереснее, ближе нам.