- Нет, Джим, - покачал головой гном. – Это ложная память. Казус игрока. Давно известный баг. Твое воображение дорисовывает за тебя твою победу. Тебя убили уже трижды. Вот эта рана в сердце – от меча Мексидола. Рана в животе – от меча Тюра. Ожог на плече и гортани – от плетки Рангрид. Ты был убит трижды. Они не в коконе. В коконе ты.

- В коконе ты, - вздохнул гоблин.

- В коконе я, - пробормотал Джим.

- Сейчас ты пойдешь к ним и умрешь снова, - продолжил гоблин. – Это может продолжаться бесконечно.

- Кстати, - заметил гном. – Ты слышишь, как гудит Колизей? Тебя тут явно уже считают обманщиком. И нас вместе с тобой.

- Я в коконе, - потрясенно прошептал Джим, чувствуя, что едва стоит на ногах, и посмотрел на свой клинок. Ему показалось, или на нем появились искры? – Но почему я весь в ранах?

- Режим «хард», - объяснил гном. – Для самых упертых.

- Для самых упертых, - прошептал Джим. – Для дураков. И связывать не надо. Стоит лишь дать команду. Идиот. Придурок. Тупица.

- У тебя искры на клинке, - подал голос гоблин. – Пойдешь умирать еще раз или вспомнишь записку своей помощницы.

- Огни святого Эльма, - кивнул гном. – Смотри. Кажется, напряжение достигло предела!

Джим обернулся. Искрами оделись и клинки Мексидола и Тюра, плетка Рангрид.

- Ты должен доделать недоделанное, - напомнил гном. – Завершить незавершенное.

- Но что? – стал с недоумением осматривать себя Джим. – Что?

- Тебе лучше знать, - вздохнул гоблин. – Если что, я, к примеру, уже готов к смерти. Мне, как филологу, проще. Я ничего и не начинал писать, а то бы страдал из-за недописанного.

- Из-за недописанного, - пробормотал Джим. – Запомните. Стройка. Наверное, в городе Солнца. Самое высокое здание. Там мой ларец. Ручку, быстро.

- Ручку? – не понял гоблин.

- Ручку, филолог! – заорал Джим. – Быстро!

Он сдвинул разодранный рукав к локтю, стер кровь и обнаружил едва различимую наколку, часть слова – «Tempo». Взял из рук гоблина ручку и с трудом дописал – «Tempori parce». И все исчезло.

***

И все кончилось. Он стоял на перекрестке Коламбус Авеню и Сотой улицы, смотрел на спешащих на работу прохожих, вдыхал свежий весенний ветер и любовался вывеской – «Детективное бюро – Лаки Джим». Все встало на свои места. Все пришло в гармонию. Затянувшийся сон оказался всего лишь сном. Вот только машины его почему-то не было на месте. И тупая боль поселилась в груди, в животе и на шее. Наверное, отлежал. Или продуло где-то. Все-таки майские сквозняки коварны. Вот и причина всего. Непонятно только, как он добрел до работы и где его машина. Впрочем, всему свое время. Джим осмотрел себя, нашел свой внешний вид безупречным и не торопливо, но быстро пошел к бюро, предвкушая, что расскажет о недавнем кошмаре Мие и Себастьяну.