- Как ты узнал? – в дорогом костюме, в сверкающих ботинках на диване сидел Амон Гет. Рядом с ним застыли с улыбками на устах Джулия Коттон и Луиза Флетчер. Одна облизывала нож, другая постукивала по коленям молоточком для лоботомии.

- Ты узнаваемо смотрел на часы, - ответил Джим. – Там, на трибуне Колизея. Наверное, боялся опоздать куда-то? Точно так же, как смотрел на них над Саркофагом. Похоже, тебя забавляют блестящие штучки.

- Черт, - засмеялся Амон Гет и обратился в воина, с которым Джим сражался в Саркофаге. – Моторика всегда меня выдавала. Другой вопрос, что она еще ни разу меня не подвела.

- Однажды все происходит впервые, - заметил Джим, вытаскивая меч.

- А потом во второй раз, в третий и так далее, - кивнул Амон Гет, обнажая свой меч. – Урок первый, избавляйся от мусора, когда движешься к цели.

Амон Гет взмахнул мечом, и головы и Джулии, и Луизы покатились по камням.

- Нет, - покачал головой Джим. – Это не для меня. Я слишком сентиментален.

- Хочешь разжалобить меня? – удивился Амон.

- Пытаюсь договориться, - предложил Джим. – Все-таки, это я одарил тебя полнотой силы, уничтожив саркофаг. Может быть, дашь мне пройти к башенке?

- Неужели ты думаешь, что увеличение силы способствует договороспособности? – рассмеялся Амон. – Все, что я могу сделать для тебя, так это напомнить, что меня убить нельзя.

- Меня вроде бы тоже, - заметил Джим.

- Это заблуждение, - сказал Амон и бросился на соперника.

***

Это было точно так же, как и в Саркофаге. Противников опять было несколько. Нет, их было множество. Только в этот раз воин был без маски, и сражался не спиной к спине Джима, а против него. Рядом с ним рычал в три пасти пес Аида. Скалил зубы и стучал посохом Анубис. Сверкал клинком Тюр. Рассекала воздух огненным хлыстом Рандгрид. Снова рвался вперед Мексидол, и как ни в чем не бывало бил о камень посохом Епифаний. И даже Джулия и Луиза вновь с головами тоже шипели на Джима, стараясь достать его своим нехитрым инструментом. И над всей этой сворой стоял мглистым силуэтом невредимый крысолов и продолжал дуть в свою флейту.

- Сколько же вас можно убивать? – цедил сквозь стиснутые зубы Джим. – И почему в этой игре нет автосохранения?

- Потому что перед тобой боги и их слуги, - отвечал ему Амон Гет, который всегда, каждое мгновение оказывался перед Джимом, к кому бы он ни оборачивался. – А богов убить совсем не просто, даже если они сами решают не убивать тебя сразу, а хотят лишь позабавиться. К примеру, оставить на твоем теле шестьсот шестьдесят шесть отметок. Я понимаю, что это бредовая цифра, плод больного ума средневековых конспирологов, невыразимая пошлость, но почему бы не пойти у них на поводу? Или мы не поп-культура? Разве мы не стараемся для самых широких масс? К примеру, вот этот шрамик на скуле будет у тебя тридцать седьмым. А?