Тишина ночи обволакивала его, как масло, после этого взрыва. В ушах звенело. Кожу кололо. Тошнота закручивала внутренности.

Она снова вытерла глаза.

– М-мне жаль. У меня нет времени…

– Он отрекся от меня, потому что я не… его? – пробормотал он.

Ее глаза блестели.

Он не мог это переварить.

– Тогда чей я?

– Я не знаю. – Она оглянулась на экипажи. Ее скулы обрисовались четче, когда она сжала губы, готовясь нанести очередной удар. – Он предложил отправить меня в Оберлин, если я… если я притворюсь беременной.

Желудок Мерритта ухнул вниз. Его будто перенесло на тринадцать лет назад. Эбба была ужасно прямолинейна той ночью…

– Я никогда не была беременна.

Он сглотнул:

– Я… Я знаю. Твои родители сказали…

– Тебе было восемнадцать. Это единственная причина, как мне кажется, по которой он тогда ко мне пришел. Ты был уже достаточно взрослый, чтобы жить самостоятельно. У него бы не возникло никаких проблем с законом, если бы он отказал тебе в содержании.

Заледенев до мозга костей, Мерритт покачал головой, хотя не то чтобы не поверил.

Кучер крикнул.

Эбба отвернулась.

– И ты даже не подумала рассказать мне? – Яд обжигал его язык. – Ты не подумала сказать мне, что мой отец играл мной… как пешкой?

Слезы заструились по ее щекам.

– Я обещала ему не говорить ни слова.