Но лекарство действительно помогло. В него входили редчайшие компоненты, вроде корней травы, которая растёт на богом забытом острове Океании, и слюны жабы из джунглей Западной империи, добытой, уверена, контрабандой. После его приёма Иннар проспал ещё четверть часа, потом его жизненные показатели волшебным образом выровнялись, рисунок силовых линий выправился, и даже внешне дракон как будто засиял.

Он открыл глаза, посмотрел на меня и выдохнул:

– Эля.

Моё сердце замерло, в глазах защипало. Раньше я представить не могла, каково это – быть любимой настолько, что тобой буквально дышат, живут, а без тебя – погибают. За этот год я поняла, приняла и перестала сомневаться: истинная пара или печать, Иннар действительно закроет глаза и умрёт в тот момент, когда меня не станет.

– Мне снилось, что я убит, а всё это – предсмертный бред, – сказал он, притянув меня к себе.

– Твой предсмертный бред чуть сам не умер, когда ты ночью стал концы отдавать, – проворчала я. – Не делай так больше – если плохо, так и говори, нечего строить из себя героя.

Иннар поцеловал меня в висок и зарылся носом в волосы.

– Прости. И за то, что оставил одну у клуба – я не мог иначе.

– Знаю.

Иннар закрыл глаза и признался:

– Я знал, что меня убьют, но был рад, что ты в безопасности. – Потом открыл глаза и посмотрел на меня. – С его высочеством всё в порядке?

– О да.

– Его дракон справился? Его сила давит… – Иннар поёжился. – Но я жив благодаря ему. Раз он меня спас, пусть и неумышленно, это делает его…

Я догадывалась, что речь сейчас пойдёт про очередные драконьи заморочки, вроде иерархии и вожака. Поэтому перебила:

– Он тебя не спасал.

– Да, это вышло случайно, я понимаю.

– Это никак не вышло. Он тут вообще ни при чём.

Иннар нахмурился.

– Эля, я не понимаю.

– Видишь ли… Ты оставил меня у клуба.