– Где моя мамочка?

Женщина оторвалась от своего ребенка и взглянула на мальчика. На ее лице быстро мелькнуло отвращение, а затем его место заняло сожаление. Она шикнула на него, чтобы тот не шумел, ведь девочка у нее на руках мирно спала.

Мальчик хотел присесть рядом, но она не позволила, пока он не почистит свои грязные ботинки. Мальчик, понуро опустив голову, вышел из комнаты. Меня уколола жалость и одиночество, которое, несомненно, пронзило и его сердце в тот момент.

Малыш побежал по коридору, а затем по лестнице вверх, пока не достиг громадной золотистой двери с выгравированными на ней завитками. Он приоткрыл щель и, протиснувшись внутрь, спрятался за широкой вешалкой у входа. В комнате разговаривали мужчины, но лишь один голос заставлял коленки малыша подрагивать от волнения.

Когда гости один за другим покинули кабинет, мальчик выдохнул, совершив ошибку. Вешалка покачнулась, и неподалеку раздались громкие шаги.

– Что ты себе позволяешь? – рявкнул Минос, который выглядел на несколько лет моложе.

– Отец… – произнес мальчик высоким детским голосом.

Но Минос не дал ему закончить и влепил звонкую пощечину. Голова мальчика откинулась в сторону, и он ударился затылком о железную вешалку. В ушах зазвенело, и виски пронзила нестерпимая боль.