– Ничтожество, – процедил Минос и вернулся за стол.

Мальчик вышел из кабинета и тихо поблагодарил небеса за то, что его кости в этот раз остались целы.

– Я хотел показать кое-что другое, – произнес у меня в мыслях взрослый голос Ратбоуна.

Он прозвучал пристыженно и тут же поспешил прокашляться.

Картина перед нами сменилась. Теперь мы находились в «Мираже», в нашем с Киарой номере. Смятые простыни на постели, легкий ветерок трепал занавеску. В комнате никого не было, но тут гвардейцы внесли безжизненное тело Ратбоуна, и я зашла вслед за ними.

Было так непривычно смотреть на себя со стороны. Мы оказались с Ратбоуном в постели, и я увидела себя снова – но уже его глазами.

Мои каштановые волосы распластались по подушке, а нос покрывали мелкие веснушки. Загорелая кожа контрастировала с белизной простыней и бледностью Ратбоуна. Я мирно посапывала, а он наблюдал за тем, как вздымалась моя грудь.

Ратбоун коснулся кончика каштановой пряди. Между его пальцами и моим телом протянулась золотистая веревочка, поблескивающая в свете ночника на прикроватной тумбочке. Я не помнила, чтобы когда-либо видела подобную вещицу в нашей комнате, да она и не казалась реальной.

– Это воплощение магической связи между нами. По крайней мере, так я ее себе представил, – объяснил Ратбоун.