Я подняла глаза на Даму. Ее лицо, выделяясь на фоне контражура прожектора, вновь холодно застыло. Непоколебимо, как золотая маска Нетленного.

– Вы хотите сделать Рейндаста одним из своих подданных?

– При нашем Дворе есть место только для одного бессмертного: для Нас самих, – высокомерно ответила Дама, вернувшись к королевскому «Мы».

Она стояла близко ко мне и в то же время была пугающе далека, будто свет прожектора за спиной перенес ее в другое измерение.

– Мы никогда не покинем долину Бьевра. Мы никогда не покинем Париж. Нетленный сделает это. А ты, Диана де Гастефриш, поможешь нам.

Меня будто облили ушатом холодной воды. Я забылась в собственном энтузиазме, в собственной гордыне, вообразив, что способна превратить ту, что ответственна за тысячи смертей, во всеобщую спасительницу.

Несколькими словами я надеялась уничтожить Экату и воскресить Ифигению. Возомнила, что легко избавлю ее от всепоглощающей жажды мести, которую мне самой было так трудно преодолеть.

– Конец тирана близок! Он знает это! – выкрикнула Дама с мстительным оскалом на лице. – Мы вытянем наши руки далеко за пределы долины. Собрав нитрат кальция с влажных стен пещеры, Мы изготовили тот самый порох, который сжег виселицу дотла. Не нужно было даже платить уцелевшему участнику заговора Ля Ронсьера за то, чтобы он прикрепил Наше письмо на дверь склепа Нетленного.

– Уцелевшему в заговоре? – растерянно пролепетала я, раздавленная лавиной мести Дамы. – Сеньору… Сеньору Серпан?

– Он не знает, кто Мы. Мы не знаем, кто он! Но какая разница! Людовик окружен врагами, и это главное!

Дама повернулась лицом ко Двору, чтобы все могли ее хорошо слышать.

– Завтра в Ночь Тьмы на Париж обрушится хаос!

– Завтра! – раздался громкий и воинственный хор придворных.

Повелительница взяла мою руку, в которой я все еще сжимала ключ от кандалов Орфея, и высоко подняла ее:

– Сегодня Мы приветствуем нового члена среди нас: Диана де Гастефриш, бывший оруженосец Короля Тьмы, ныне оруженосец Королевы Чудес!