***

Уже третью луну кряду Брендан Лоухерт прислушивался к звукам боя, но вместо них ловил только шум волн, вечную болтовню недовольных лордов и жадный крик голодных чаек. Изредка доносилось уханье баллист, вдалеке виднелись горящие корабли. Иногда слышался леденящий душу вой Лютого, наверняка, в очередной раз вцепившегося в чью-то глотку. Еще во время тренировок Брендан смекнул, что с этим псом что-то не так. Всегда сонный, безучастный, он выглядел больным и готовым вот-вот почить, шерсть с него вечно лезла клочьями, кожу на бедре оголил уродливый шрам от чьих-то клыков. Но когда псина слышала лязг стали… Тело его напрягалось и оживало, а в глазах появлялся алый огонь ярости.

– Сущий оборотень, – назвал его тогда Брендан и в чем-то, несомненно, был прав.

Определили их в отдаленный грот за городом, один из десятков, ведущих прямо за стены Аоэстреда. Через мелкие тоннели, петляющие в скалах, солдаты заносили бочки с соленой водой. Ею смачивали деревянные стены у гавани. Несколько тоннелей, расположенных в самой близости от столицы, взорвали, ибо враги могли их обнаружить.

– Ты лучший из всего этого сброда, – печально взирая на тренировочный полигон, Реборн предложил Брендану бокальчик крепкого, но тот отказался, – Не считай это за оскорбление. Учитывая, какая больная у тебя нога, это большая похвала.

Нога лорда Брендана Лоухерта действительно была плоха, колено бесконечно ныло, но, тем не менее, с мечом он управлялся явно лучше, чем тучный лорд Бордовей или лорд Периант, в последний раз державший меч в отрочестве. Охраняя никому не нужный, забытый всеми богами грот, Брендан прекрасно понимал, что от них просто избавились.

Несколько раз ему приходилось гасить костер, который услужливая прислуга разводила прямо у входа в пещеры, чтобы их высокие хозяева согрелись. Таскать похлебку, жареный каплунов и теплую кукурузу со столицы оказалось задачей непосильной – все остывало прежде, чем оседало в вечно голодных желудках незадачливой армии. Лорды начинали жаловаться на безделье, на мух, на холод и жару и Брендан уже начинал думать, что не прочь собственноручно устранить некоторых особо недовольных неженок.

Туша очередной костер, пока лорд Бордовей снимал сапог, чтобы вытряхнуть из него песок, Брендан чувствовал, как его бесконечное терпение дает трещину. Он схватился бы за голову, если бы не держал в руках меч. Вокруг теснились скалы, но струйка дыма могла выдать их расположение – может, от них и избавились, но тоннель под столицей мог дать фору врагу. Насколько бы узок не был этот проход и насколько бы далеко он не располагалась от города.