– Почему? – спросила она.

– Север не прощает обид, – отозвался он и Исбэль поняла, насколько же сильно он ненавидит. Она была слепа, если не видела этого раньше.

– Ты! – прошипела Исбэль, – Ты посмел поднять руку на моего ребенка. На мое дитя! – вскричала она громко, вмиг став похожей на разъяренную ведьму, чем изрядно перепугала рыцарей.

Фредерик Толли открыл было рот, но Исбэль не дала вымолвить ему и слова:

– Молчи! Что бы ты не сказал, все – ложь и ненависть! Тебе не вымолить прощения… Каждый получает то, что заслуживает, хочет он того или нет, – глаза Исбэль полыхали зеленым огнем ярости. Женщина, защищающая свое дитя, может быть адски страшна, с удивлением понял Ульрик и на всякий случай усилил хватку. Фредерик простонал от боли. Выпустив острые коготки, Исбэль вытянула вперед руки. Схватив ими щеки Фредерика, она оставила мелкие красные отметины на рыхлой белой коже:

– Я сделаю все вздохи, – произнесла Исбэль, ловя испуганный взгляд жертвы, – Ради тебя я дойду до последнего.

Фредерик чувствовал мятное дыхание, и это дыхание замораживало волю. Когда он досчитал до семи, то дернулся в последней попытке уйти от своего приговора, но хватка ослабла только после восьмого вздоха.

– Отпустите его, – отдала приказ Исбэль, отстранившись на шаг.

– Но королева…

– Пусть идет, – отрезала она.

Фредерик, не веря во внезапную удачу, начал медленно пятиться, но через мгновение уже отворил тяжелую дверь и сбежал по лестнице – вниз.

– Беги, – шипела ему вслед Исбэль, – Беги быстро, тебе все равно не получится уйти. Смерть не гонится следом. Она уже внутри.

Ведь Исбэль знала, что ее проклятье не покинуло ее, оно тоже внутри. И Фредерик бежал. Настолько быстро, насколько мог. Мелькали колонны, глядели со стен гобелены и тут же провожали следом, отскакивали в сторону служанки. Мужчина остановился только тогда, когда стало труднее дышать.

– Боги, как жарко, – согнувшись, прохрипел он, – Как жарко…

Ему показалось, что тело его охватил пламень. Хотя он и стоял прямо в объятьях промозглого осеннего бриза, кожа его горела, горело и нутро. Когда он попытался сделать следующий вздох, то свалился наземь. Через мгновение он был уже мертв.

Глава 41. Семья

Глава 41. Семья

Огромный палец скалы Отречения навис над морем, прямиком указывая на далекий горизонт, опоясанный тонкой алой лентой заката. Ночь робко дала о себе знать, но еще немного и Жница окончательно отберет у дня солнце. Это место было выбрано не случайно: срединные скалы, отрезанные от двух армий, не давали возможности приблизиться ни одной из них – переговорщики полагались только на те силы, с которыми пришли.