Его притащили в пропахшей смолой тронный зал в цепях. Держали его трое рыцарей, им так и не удалось поставить его на колени – Касс отбросил одного и скрутил кишки второго, пнув в живот. Рядом с ним бросили задушенного волка с разорванной пастью.

– Он умертвил королевскую собственность, – провозгласили рыцари.

Бернад встал. В свои шестьдесят семь он был все еще крепок, держался ровно и меч сжимал твердо. Но дрогнуло острие меча, когда они прокосолапили друг к другу и с обоюдной яростью посмотрели врагу в глаза. По залу прошелся ропот. Бернад и сам знал, отчего – он словно помолодел на десятки весен и даже чуть подрос. Касс упирался в деревянный потолок тронного зала черной, как смоль макушкой, ноги его вросли в ольховый пол, словно стволы деревьев, грудь дышала, словно паруса, а лезвием взгляда он мог разрезать кожу. Бернад засомневался, что тот даст пронзить себя, в этом бою он точно сгинет вместе с ним, и толстый чепуховый племянник уже наутро втиснется в его трон.

– В темницу его, – прогремел Бернад, – Пусть померзнет перед казнью, узнает северный холод!

Кассу холод нравился, поэтому против он ничего не имел. Но против оказался толстый Магнус, по ревности своей решив, что старый дед совсем выжал из ума и захотел пощадить внука. Злость вскипела в его жилах, он никогда не отличался терпением, Магнус обнажил меч и кинулся на Касса. Тот встретил его клинок оковами, брызнули искры, завыли ручные волки, ругнулись женщины. С лязгом металла клинок воткнулся в пол. В мгновение вздоха Касс вдарил кулаком Магнусу по лбу, тот упал и сразу помер. Бернад расхохотался под завывания волков.

– Ахаха! Видели это?! – кричал он, сотрясая кулаком, – Нет, нет в нем ни капли ядовитой крови! Посмотрите на него! Чистый Блэквуд, ни одного рыжего волоска! Это не мертвое семя моего сына, это семя предков, помяните мое слово! Касс рожден от семени наших предков!

Возможно, старик оказался бы прав, если бы на правой ягодице Касса не розовело родимое пятно в виде огромного персика, точно такое, как и у его матери. В пятно это Исбэль целовала сына не раз, но ровно до того момента, как он впервые сел на коня. Реборн понял, что Касс слишком взрослый для таких нежностей и запретил жене это делать. Но иногда ей удавалось делать это в тайне. Исполнилось Кассу тогда семь. К счастью, дед портки своего внука не снимал.

И все же Бернад кинул Касса в подземелье, чтобы соблюсти все приличия. Поморозив недели две, он выпустил внука и более от себя не отпускал. Бернад решил, что это провидение Идущего по Небу, ведь недаром внука его звали точно так же, как и покойного младшего сына.