Не прошло и весны, как леди Алисия сбежала с сыном лорда Антрантеса, чтобы возобновить разорванную помолвку и тут же скрепить ее узами брака. Отпрыски лордов подкупили вечно пьяного клирика в какой-то захолустной деревне выпивкой и двумя золотыми, после чего он благополучно их обвенчал. Его нашли гончие под грудой соломы – все еще пьяного и немного обмочившегося. Под лай собак он во всем сознался, кроме того, куда могли отправиться молодожены. Их нагнали уже в порту, когда те отбывали на дальние рубежи, чтобы избежать гнева родителей. Исбэль хваталась за голову, недоумевая, как Алисия могла поступить так. Настолько легкомысленно для благочестивой леди… Скептичный взгляд Реборна она называла предвзятостью.

– Кажется, она говорила, что в детстве хотела пойти в шуты, – сказал тогда ей Реборн, – Все эти завязки, колокольчики… Опрометчивое замужество еще не так плохо.

– Нет. В барды. Алисия хотела пойти в барды!

– Разве она умеет петь?

Исбэль ничего не ответила, ибо Алисия петь не умела.

Старого лорда Лоухерта ждал еще один удар, а лорд Антрантес очень долго смеялся. Назло старику он принял Алисию у себя и никогда не приглашал ни его, ни Брендана к себе в гости.

Пентри предложили место начальника тюрьмы взамен покойного Дорка, но тот отказался, напросившись в смотрители за королевскими садами. Прогулки между цветущими кустами сирени хорошо влияли на его больное нутро. Со временем бывший наемник обзавелся хорошим тряпьем и тщательно отслеживал все веяния моды. Он любил гонять садовников, придумывая фигуры из податливых кустов кизильника. Особенно ему нравились зайцы. В первый же год Пентри решил засадить зимолюбкой весь чернозем, предназначавшийся под чайные розы. Отвар из нее, врачующий его кишки, он пил круглый год.

Пайк до самой старости прослужил солдатом, все это время его сопровождал верный меч – Дороти.

Лорд Вердан Торелли до самой смерти прослужил десницей. Он больше не посещал Отвесные Скалы, чтобы поохотиться на транталов, но несколько раз снаряжал экспедицию к горе Перемен. Престарелый воин хотел выгнать дракона из каменного логова, поковырявшись мечом в огнедышащей ноздре. Реборн объяснял его старания нездоровым интересом к всякого рода ящерицам. Дракона Вердан Торелли так и не нашел, зато отыскал несколько добротных алмазов в застывшей лаве. Единственный палец на правой руке он прозвал «пальцем мира», но признал, что каковы бы не были его заслуги в прошлом, теперь им снова можно было только ковыряться в носу. Посему, чтобы освежить былое, Торелли при каждом удобном случае показывал этот палец. К сожалению, далеко не все этот жест понимали правильно.