Слухи о вольной жизни десницы не давали покоя королю Бернаду, поэтому он каждую весну выгонял его дочек из Глаэкора погостить у любимого отца. Три девицы приезжали в Шахматный замок, и это больше походило на набег, чем на визит родственников. Каждая из них привозила с собой по чугунной сковороде, ибо уже в первый визит стало ясно, что с хорошими сковородами в Теллостосе было туго. Дафна старшая, Дафна младшая и Мальва частенько давали ими затрещину нерасторопной прислуге, которая мечтала летать по небу, чтобы научиться все успевать. Старшая Дафна посещала пекарню, нагревая сковороду в открытом огне, чтобы раскаленный чугун научил-таки прислугу уму-разуму. Когда белые тяжелый кулак упирался в обширные бока, а сковорода грелась над пламенем, прислуга бледнела, гадая, кому же достанется раскаленная сковорода на этот раз. Чаще всего почему-то прилетало поварятам, которые и вовсе были не причём. Даже королева опасалась сестер Торелли, а Реборну было все равно. Родной же отец, Вердан Торелли, в эти моменты как раз снаряжал экспедицию, на время похода оставляя сиротками своих дражайших детей. Те не особо печалились об этом – красоты столицы вызывали в них такой восторг, что обе Дафны и Мальва решили посещать замок каждые полвесны. Через несколько весен каждый портной Аоэстреда знал их и каждый одинаково боялся. Младшая Дафна любила оттягивать им вихры, спрашивая, почему платье на ней не сидит так же, как «на королеве Исбэль», намекая на прекрасную посадку ее стройной фигурки. Ей закономерно отвечали, что ее комплекция несколько… более округла, за что получали еще и затрещину.

Мальва влюбилась в королевского стражника – Хуберта, неудомевавшего, когда он успел так провиниться. Однажды утром она, со слезами на глазах, заявила о насилии и потребовала от Хуберта благородного ответа, намекая о браке. Тот не выдержал ни взгляда десницы, ни взгляда короля, понимая, что вскоре ему предстоит вернуться в родной Глаэкор. Он бы и мог себя оправдать, но постеснялся признаться, что это Мальва проникла к нему в комнату под покровом ночи и взяла его силой. Мальва родила девочек-близняшек, а Реборну было искренне жаль своего рыцаря, когда перед отплытием он посмотрел ему в глаза. По каждому отъезду трех сестриц прислуга устраивала пир, а Исбэль заказывала на их стол огромный земляничный пирог у лучших пекарей Аоэстреда, словно извиняясь за то, что им всем пришлось пережить.

Ульрик попросил руки Эсмер. Впрочем, для Исбэль это не стало неожиданностью. Она начала ждать просьбы о союзе еще когда Ульрик стал ходить больше за Эсмер, чем за своей королевой, а ее перестала пугать его челюсть. К тому времени Ульрик перетаскал всю королевскую клумбу, и та надолго засела в волосах Эсмер огненно-красными розами. «Как его пламенная любовь», – щебетала девушка. Что ж, так никаких клумб не напасешься, рассудила Исбэль, решив попросить короля о протекции. Родители обоих бы не приняли этот союз… В определенный вечер девушки уселись за пасьянс, ожидая жениха, чтобы тот изъявил желание перед королевой. В тот момент, когда башня сразила волка, Ульрик пришел раскрасневшийся и возбужденный – он только что побывал у короля. Руки его были в ссадинах, а на лице капли крови… не его крови. В глазах – возбужденный блеск. Он убил обидчика Эсмер в честной дуэли и, ведомый благородным чувством, тут же попросил аудиенции у Реборна. Ведь он не трус, чтобы биться за любовь окольными путями… Король был, мягко сказать, удивлен. Эсмер расплакалась, сказав, что сбросится со скалы, если им не бывать вместе, а Ульрик, подумав хорошенько, сказал, что тоже.