Когда меня выводят из-за занавески, я вижу, что и Кэла переодели. Ни медалей, ни доспеха. Но ему вернули браслет, вызывающий пламя. Огонь спокойно горит в этом сломленном воине. Он покорился смерти, но постарается утащить кого-нибудь с собой.

Наши глаза встречаются, просто потому что больше некуда смотреть.

– Что там будет? – наконец спрашивает Кэл у Арвена, отведя взгляд от меня.

Седой как лунь старик без малейшего сожаления смотрит на своих бывших учеников. Что ему пообещали за помощь? Впрочем, я уже знаю ответ. На груди, над сердцем, у него брошь – корона из агата, алмазов и рубинов. Она некогда принадлежала Кэлу. Не сомневаюсь, награда Арвена этим не исчерпывается.

– Ты был принцем и генералом. Милосердный король в своей великой мудрости решил, что ты, по крайней мере, имеешь право умереть с честью.

Он улыбается, говоря это, и обнажает мелкие острые зубы. Как у крысы.

– Хорошая смерть, какой не заслуживает изменник. А что касается Красной девчонки, обманщицы… – Арвен устремляет на меня свой жуткий взгляд и сосредоточивается. Его удушающая сила буквально валит с ног. – У нее не будет оружия. Она умрет, как подобает дьявольскому отродью.

Я открываю рот, чтобы возразить, но Арвен злобно смотрит на меня, и его дыхание пахнет ядом.

– Приказ короля.

Без оружия. Мне хочется закричать. «Я лишилась молний». Слова Мэйвена резким эхом отзываются в моей голове. «Теперь ты ничто». Я и умру как ничто. Им не придется скрывать мою кровь, если они объявят, что моя сила была не настоящей.

Внизу, в темнице, я буквально рвалась на арену, мечтая послать в небо фонтан искр и истечь кровью. А теперь я дрожу, мне хочется бежать, но уязвленная гордость – единственное, что у меня осталось – этого не позволит.

Кэл берет меня за руку. Он тоже дрожит. Принц боится смерти. Но, по крайней мере, у него будет возможность драться.

– Я буду защищать тебя, пока смогу, – шепчет он.

Я почти не слышу его из-за топота ног и оглушительного стука собственного сердца.

– Я этого не заслуживаю, – негромко отвечаю я, но тем не менее благодарно стискиваю руку Кэла. «Я – предательница, я сломала ему жизнь, и вот чем он платит мне».

Мы приближаемся к арене. Перед нами – наклонный коридор, который ведет к стальной решетке. Сквозь нее блещет солнце, пробиваясь к нам вместе с шумом тысяч голосов. Стены искажают звуки, превращая восторженные клики в кошмарный вой. Впрочем, ничего, кроме кошмара, нас не ждет.

Войдя в коридор, я вижу, что мы – не единственные приговоренные.

– Лукас!

Охранник держит его за руку, но Лукас тем не менее оглядывается через плечо. Его лицо покрыто синяками, и он бледнее обычного, как будто не видел солнца несколько дней. Возможно, так и есть.