– Я загляну потом, – обещаю я, сжав плечо наставника. – Вам тут, наверное, невесело.

Джулиан пожимает плечами.

– Сара занята тем, что лечит – мы же не хотим, чтобы на ограниченном пространстве собралось слишком много сильных, голодных и сердитых Серебряных. Они знают, чтó ты для них сделала. У них нет повода возмущаться… пока.

Предупреждение простое, но ясное. Полковник понятия не имеет, каким образом управляться с многочисленными Серебряными беженцами, и в ближайшее время обязательно допустит ошибку.

– Я сделаю что могу, – со вздохом произношу я и добавляю в свой растущий список дел «погасить возможный бунт».

«Не плакать при маме, попросить прощения у Фарли, придумать, как спасти пять тысяч детей, разобраться с кучей Серебряных, пробить головой стенку». Сущие пустяки.

Казарма выглядит так же, как в прошлый раз. В ней полно неожиданных поворотов и путаных коридоров. Пару раз я сбиваюсь с пути, но наконец нахожу дверь, к ручке которой привязан фиолетовый шарф. Дверь закрыта, и приходится постучать.

Открывает Бри. Я чуть не падаю, увидев его покрасневшее от плача лицо.

– А ты не спешила, – ворчит он, отступая и давая мне пройти.

От резкого тона я ежусь, но молчу – и вместо ответа касаюсь руки брата. Бри вздрагивает, однако не отстраняется.

– Прости, – говорю я.

И добавляю громче, обращаясь ко всем:

– Простите, что не пришла раньше.

Гиза и Трами сидят на стульях. Мама свернулась клубочком на кровати, папино кресло стоит рядом. Она отворачивается, пряча лицо в подушке, а папа пристально смотрит на меня.

– Ты была занята, – говорит он, как всегда ворчливо.

И мне становится очень обидно. Впрочем, я это заслужила.

– Мы все понимаем.

– Я должна была прийти раньше, – признаю я, подходя.

Почему в такой маленькой комнатке я чувствую себя потерявшейся?

– Я привезла его тело сюда.