Он ожидал, что Гарион начнет с ним спорить и последовательно излагать все причины и логические доводы в пользу побега, но вместо этого он встал из-за стола, растянув губы в очаровательной улыбке. Глаза сверкали, полностью соответствуя его легкомысленному виду. Тем не менее за этой маской Чарли видел истинного Гариона, чьи плечи были напряжены, а руки слегка дрожали.

– Гарион…

– Знаю, – произнес тот и зашагал в другую часть зала.

К ужасу Чарли, Гарион совершил наихудший поступок, на какой только был способен.

Улыбаясь, он подошел к барной стойке и поприветствовал завсегдатаев. Его харизма, отточенная за время обучения в Гильдии, искрилась и сверкала. Он тут же расположил к себе и бармена, и хозяина таверны, и всех посетителей, которые оказались рядом.

Чарли хотелось обессиленно соскользнуть на пол.

Вместо этого он заставил себя допить вино и присоединился к Гариону у барной стойки.

* * *

Для жителей Ленавы Чарли был жрецом, который совершал паломничество к храму Святого Тайбера. Эта святыня располагалась в Тьюрадире – городе, возведенном среди знаменитых серебряных рудников в восточной части калидонских гор. Гарион же представлялся наемником одной из малочисленных гильдий Партепаласа, который в этом путешествии выступал телохранителем Чарли. В подобную ложь легко верилось, и они снова и снова повторяли ее.

Чарли даже благословил нескольких рыночных торговцев, обменяв молитвы на менее примечательные. Большую часть дня они с Гарионом разгуливали между рынком и гаванью под предлогом подготовки к путешествию вдоль северного побережья. На самом же деле они собирали скудные сведения, какие только могли найти: новости, слухи, рассказы старых моряков и юных фермеров.

Из них двоих Гарион обладал куда большим очарованием: во время обучения в Гильдии он научился легко сходиться с людьми. Он располагал к себе всех горожан, независимо от их возраста, пола и рода занятий. И каждый вечер таверну заполняли все новые посетители, жадно слушавшие его рассказы о великом мире.

Многие его истории противоречили друг другу, и у Чарли голова шла кругом, когда он пытался выхватить из них правдивые кусочки и сложить из них единую картину.

«Что ж, хоть одну вещь я сделал правильно», – подумал Чарли одним утром, сжимая в руке письмо Эндри.

Он передал его моряку из экипажа корабля, который отправлялся в Кейсу в поисках более теплых вод за серым горизонтом.

Чарли надеялся, что письмо застанет маму Эндри в добром здравии и в окружении любящих родственников – вдали от мрачных событий, определявших судьбу Варда. Если в их мире кто-то и заслуживал что-нибудь хорошее, то это Эндри Трелланд.