– Своим существованием они возносят славу богам, айболийским королям и великому Айбалу, который был покорен, но не сломлен. – Сораса почувствовала приступ тошноты, но все же продолжила. «По крайней мере, я должна им объяснить». – Эти земли принадлежат им. Они бродят от побережья до русла реки, от скал до полей, от гор до оазисов.

– Они воистину свободны, – прошептала Сораса, чувствуя, как в ее дыхании шелестит ветер, а в костях кипит осуждение богов. Дом встретился с ней взглядом. Сейчас он не хмурился, и его изумрудные глаза казались на удивление ласковыми.

– Мы не причиним им вреда, – пророкотал он, уважительно склоняя голову. – Даю вам слово.

У Сорасы пересохло горло, и она смогла лишь кивнуть в ответ. В следующее мгновение Древний погнал лошадь вперед, вниз по дюнам. Сигилла поскакала рядом с ним.

Saydin nore-sar.

Да простят меня боги.

Saydin nore-mahjin.

Боги, защитите нас.

Сораса переживала за священных лошадей больше, чем за большинство своих спутников. «Ведьма умудряется как-то выкарабкиваться из любой переделки. С Эндри тоже все будет в порядке. Он хороший наездник и свободно чувствует себя в седле. Про Чарли такого не скажешь, но, если его затопчут, так тому и быть. Его кровь вряд ли в ближайшее время пригодится для спасения мира». Ее беспокоила только Корэйн. Девушка сидела верхом на темно-красной, как драгоценный гранат, песчаной лошади, напряженно сжав плечи и вцепившись в поводья.

– Держись крепко, – сказала ей Сораса. – Что бы ни случилось, не отпускай хватку. Помни: одна рука за седло, обе ноги в одном стремени. Я буду рядом, и Дом тоже. Мы не дадим тебе упасть.

Корэйн решительно кивнула. Ее лицо преисполнилось силой, но подрагивающие пальцы рассказывали совсем другую историю. В первый раз за долгое время на ее спине не было Веретенного клинка – он бы помешал ей сохранять равновесие. Они пристроили его к седлу Корэйн таким образом, чтобы он ее не беспокоил, и привязали так плотно, как только осмелились.

«Если мы потеряем эту лошадь…» – думала Сораса. Она пыталась предусмотреть каждый возможный исход, предугадать любую ошибку, которую только могли допустить. Однако в этом плане имелось чересчур много переменных, а времени на размышления не оставалось, не говоря уже о подробном их анализе.

Сигилла умела погонять диких коней. Она все детство провела в степях Темуриджена среди приземистых, коренастых пони. Она направила свою лошадь наперерез ширанскому табуну, выбрав жеребца, который стоял на некотором отдалении от других, изогнув шею и шевеля ушами.