Она почти не видела его последние два дня, которые он провел под тщательным наблюдением в медицинском отделении Блу Форта в окружении целителей. Ее сердце открылось, когда она упивалась его видом сейчас, и она не могла не думать о том, как он поцеловал ее той ночью во время шторма, о том, как нежно он обнимал ее в Годхаллеме.

– Выглядишь лучше, – сказал Рамсон. Выражение его лица было спокойным, замкнутым, его взгляд был холодным и коитическим, когда он рассматривал ее. Шаги Аны замедлились, проблески тепла внутри нее стали холодными. Почему ей казалось, что между ними появилась странная новая дистанция?

– Спасибо, – сказала Ана. Они не говорили о ее силе родства; ей было бы легче, если бы он не поднимал эту тему. Ее потеря была похожа на рану, и каждое упоминание или мысль только открывали ее.

– Я только что встретилась с королем и Тремя Дворами. – Об этом она рассказала ему в те короткие мгновения, когда они обменялись парой слов.

Тень пробежала по его глазам. Он перевел взгляд на океан.

– Как все прошло?

– Союз одобрен. Мы уезжаем сегодня днем.

Рамсон продолжал смотреть на море, как будто не слышал ее. Волны разбивались о берега далеко под утесами.

Наконец он заговорил.

– Я не поеду с тобой. – Слова были такими тихими, что могли бы смешаться с ветром.

Тогда мир вокруг Аны, казалось, замедлился. Она могла поклясться, что почувствовала, как часть ее сердца раскололась.

– Что?

Рамсон наконец повернулся, чтобы посмотреть на нее, и она знала его достаточно хорошо, чтобы понять скрытное выражение, которое он тщательно выстраивал. Он что-то скрывал от нее, а она была слишком поглощена своими делами, чтобы уловить это.

– Король Дариас предложил восстановить меня в своем флоте в качестве командира, – бесцветно сказал Рамсон. – Я отклонил предложение.

Она уставилась на него, ее губы приоткрылись, дыхание стало прерывистым.

– Тогда, – продолжил Рамсон, – он предложил мне неофициальный пост капитана специальной флотилии военно-морского флота, которому поручено выследить остатки союзников Аларика Керлана в Брегоне.

Пространство и тишина теперь простирались между ними целым океаном, наполненным шумом волн в штормовом море.

«На твоем пути, Маленькая тигрица, я вижу океан». И когда Ана увидела его, очерченного на фоне бескрайней синевы неба, у нее появилось подозрение, что слова Шамиры содержали в себе еще один смысл, о котором она раньше не подозревала.

– И ты согласился. – Слова холодом слетели с ее губ.

Он склонил голову в знак подтверждения.