Хотя свою энергичность и склонность к шалостям Тсомужэцзинь унаследовал от матери. Он был так же остроумен и улыбчив, мог казаться очаровательным, хотя на самом деле замышлял какую-то глупость.

– Шаньцзюньшу, – рассмеялся мальчик. – Маме ты нравишься больше всех. Не попросишь ее меня пощадить?

– Этот маленький неуч, воспитанный кроликом, украл мою окарину, – сообщила шагающая по мосту Лань. – Она мне нужна. У меня урок по Искусству Песни в Народной столице. Мы должны были отправиться туда еще полперезвона назад. Ешин Норо Дилая свернет мне шею, если я снова опоздаю.

– Ты не должна называть меня неучем, воспитанным кроликом, мама, – хитро сказал Тсомужэцзинь. – Ты же говорила, что это неуважительно по отношению к папе.

– Отец назвал бы тебя так же, – нахмурилась Лань. – Отойди, Чо Тай. Я покажу ему, как меня воспитывали, когда я была ребенком.

Чо Тай почесал бороду, а затем потянулся за спину и неловко подтолкнул мальчика локтем.

– Ты, – сказал он. – Иди.

Тсомужэцзинь ухватился за рукав Шаньцзюня. Мастер Медицины ласково погладил мальчика по голове.

– Давай же, Цзинь, – нежно произнес он. – Отдай маме окарину. У вас впереди дорога.

Тсомужэцзинь поджал губы.

– Можешь поехать со мной, шушу?

– Дядюшке Шаньцзюню нужно остаться, чтобы провести занятия, – с нежностью ответил мастер Медицины. – Ведь здесь так много других учеников. Было бы нечестно оставить их, верно? К тому же в этом путешествии ты многое узнаешь об истории твоей земли. Ведь она не всегда была такой. Да и Дилая пообещала вырастить из тебя ученика Мечей.

– Хах, пусть мечтает! – возмущенно воскликнула Лань. – ЦзиньЭр унаследует Искусство Песни.

И все же упоминание об этом тронуло ее. Лань думала, что Ешин Норо Дилая будет презирать наследника Мансорианского клана, но матриарх клана Джошеновой Стали относилась к Ксан Тсомужэцзиню с суровой добротой и, возможно, даже с некоторой грубоватой нежностью. Член совета клана даже исправила исторические записи, отдав дань уважения роли, которую тринадцать циклов назад сыграл Ксан Тэмурэцзэнь в победе над элантийцами… и жертве, которую он принес после.

В эту эру быть членом Мансорианского клана было почетно.

– Ладно, – Тсомужэцзинь вышел из-за спины Шаньцзюня и подошел к Лань. Опустив голову, он вытащил окарину из рукава своего пао. – Прости, мама. Вот твоя окарина.

Лань приняла инструмент и спрятала его в шелковый мешочек на поясе.

– Ты прощен, маленький крысиный пук, – сказала она, ущипнув сына за нос. – Увидимся при следующей луне, – помахала она друзьям. – Не слишком скучайте.