«Сила всегда заимствуется, – писал Дао Цзы. – До тех пор, пока не наступает момент вернуть ее. Силу можно использовать до тех пор, пока не придет пора ее уничтожить».

«Баланс, – сказал ей Дэцзы на предсмертном одре. – Инь и ян. Добро и зло. Великое и ужасное. Две стороны одной медали, ЛяньЭр, и где-то в центре всего этого лежит власть. Суть состоит в том, чтобы найти между ними баланс. Понимаешь?»

Тогда Лань не понимала, но зато теперь поняла. Балансом были они сами – она и Цзэнь: один, созданный, чтобы творить, а другой – чтобы разрушать, один владел силой, а другой должен был ее уничтожить.

Песня Лань изменилась, и река ее страны потекла вспять. Через династии, которые приходили к власти и падали, как вечно колеблющиеся дюны Эмаранской пустыни; через войны, кровопролитие и смерть… Назад, к той ясной ночи из звезд и трав, пока Лань не подумала, что, возможно, сама стояла рядом с первым шаманом.

Убийца Богов расцвел на кончиках ее пальцев. Она закрыла глаза, вкладывая в ци печати историю, которую узнала, сплетая правду о том, что должно было быть: о балансе. Создание и разрушение. Цикл власти, приближающийся к своему концу.

Вдалеке послышались крики.

Когда Лань снова открыла глаза, под снежными облаками ярко сиял Убийца Богов. Он протянул нити ци к Алому Фениксу.

Бог-Демон снова взвизгнул, его пламя затрепетало. Стоящий под ним ХунИ взглянул на небо. Нашел взглядом Лань. Понимание, которое зажгло его глаза, сменилось ненавистью, и он вытянул в ее сторону руку.

Ци принца дрогнула. Он пошатнулся и упал на колени, несомненно почувствовав удар Убийцы Богов по Фениксу, ведь теперь его энергия была неразрывно связана с ядром Бога-Демона.

Лань продолжила играть, направляя печать вперед. Ци Убийцы Богов настигла Лазурного Тигра, а следом обернулась вокруг Черной Черепахи, заглушая ее громыхающую энергию. Последней жертвой стал Серебряный Дракон. Демонические энергии стабилизировались, когда печать сковала ядра Богов-Демонов.

Цзэнь пошатнулся. Ему удалось удержаться на ногах, но, выпрямившись, он все еще слегка покачивался.

Лань приблизилась к ним. Повернулась к ХунИ, над двумя Богами-Демонами которого сомкнулся Убийца Богов.

– Глупая девчонка! – закричал наследник императора. – Отпусти меня! Разве ты не помнишь сделку, которую мы заключили? Я мог бы сделать тебя сильнейшей из императриц, какую только видел этот народ. Мы могли бы стать бессмертными, править этими землями – этим миром – вечно! – когда эффект печати стал заметным, он схватился за сердце.

Лань опустила окарину. Убийца Богов, который непоколебимой хваткой сковал четырех Богов-Демонов, замер, дожидаясь конца ее песни, ее последней команды.