Хэсина схватилась рукой за полку, на которой в ряд стояли хрупкие керамические горшочки с бесценными настойками врачевательницы. Ее жест представлял собой недвусмысленную угрозу. Раньше, обратившись к такой тактике, Хэсина переживала бы, что ведет себя по-детски, но теперь ей было все равно. Страх заставляет людей подчиняться? Значит, она использует это для своей выгоды.
– Отведите меня к нему, – приказала Хэсина. –
Второй раз ей повторять не пришлось.
Ученики побежали за носилками, но Хэсина остановила их. Она придет к своему брату сама, даже если это ее убьет. Она выбрала двух сильных юношей, которые взяли ее под руки, и вместе они медленно и неуклюже вышли из лазарета и побрели по направлению к внутренним покоям. К тому времени, как они добрались до шелковых ширм, на ее лбу выступили капли пота. Но она шла дальше.
Когда они прошли мимо покоев Санцзиня, Хэсину охватила растерянность. Но потом они остановились у дверей в ее комнаты, и она увидела брата. Он был жив и даже стоял на ногах, повернувшись лицом к столу. Его голова была забинтована, но других видимых повреждений не наблюдалось.
Хэсине показалось, что она сейчас лишится чувств от облегчения.
Но она не позволила себе этого. Оставив учеников у двери, она зашла в комнату сама.
– Мне сказали, что ты накрыла меня своим телом, – проговорил Санцзинь, когда она прошла полпути по направлению к нему.
Она остановилась, покачнувшись, а ее брат заговорил снова, все еще не смотря на нее.
– Не стоило беспокоиться.
– Цзинь…
– Хочешь, расскажу, о чем я подумал, как только пришел в себя?
Он обернулся к ней. Его лицо было бледным, но не изуродованным. Заглянув в его глаза, матово-черные, словно камешки для игры в го, Хэсина почувствовала, как ее покидают последние капли жизни.
– Когда я узнал, что ее больше нет, я винил тебя. Я винил тебя за взрыв и за то, что она вообще оказалась в этой камере. Я говорил себе, что ничего этого не произошло бы, если бы не твой суд.
Первые его слова пронзили ее, словно иголки, а следующие процарапали сверху донизу, оставляя за собой кровавые нити.
– Потом я увидел тебя. Ты лежала на соседней кровати. Я очнулся. Ты нет. Я встал на ноги уже на следующий день. Тебя неделю мучила лихорадка. Когда врачевательница меняла тебе повязки…
Он осекся, и его кадык дернулся.
– Мне сказали, что ты закрыла меня своим телом, – прошептал он после долгой паузы. – Им пришлось отдирать тебя от меня. Я слишком поздно понял…
– Цзинь.