ВЗРЫВ В ИМПЕРАТОРСКИХ ПОДЗЕМЕЛЬЯХ

ПОПЫТКА БЕГСТВА ПРИВЕЛА К УБИЙСТВАМ И РАЗРУШЕНИЯМ

КОРОЛЕВА ХЭСИНА НА ГРАНИ СМЕРТИ

УБИЙЦЫ СОВЕРШИЛИ ЕЩЕ ОДНО НАПАДЕНИЕ НА КОРОЛЕВСКУЮ СЕМЬЮ

Неудивительно, что Цайянь к ней не заходил: Хэсина могла представить, в каком состоянии пребывал королевский двор. У нее пропал аппетит, и, отставив поднос в сторону, она медленно пошла к узорчатым дверям, раздвинула их створки и выглянула во двор.

Наступил еще один рассвет. Берега шелковичных прудов покрывало пуховое одеяло снега, по воде стелился туман, среди которого виднелись листья водяных лилий, напоминавшие белые островки. Такой мирный пейзаж.

И такой обманчивый.

Во рту Хэсины появился кислый привкус. Отвернувшись от дверей, она сжала руки в кулаки. Ее сердце колотилось о ребра, словно птичка о прутья клетки. Ее терпение иссякло. Завтра она выберется отсюда.

Она позвала одного из учеников придворной врачевательницы и приказала передать письмо принцу Жоу.

* * *

Утром следующего дня Янь Жоу из Южного дворца слег с ужасным расстройством желудка, и ему потребовалась незамедлительная помощь королевской врачевательницы. Как только она положила в медицинский ларец все необходимые лекарства и зашагала через двор, Хэсина суровым взглядом заставила ее учеников замолчать и приказала своим пажам созвать вассалов и министров на срочное заседание.

Потом она позвала служанок, чтобы они помогли ей подготовиться. При виде ее спины некоторые из них испуганно охнули, но Мин-эр работала, ничего не говоря. Она надела на Хэсину черный рюцюнь, на котором были вышиты белые камелии, и прикрепила к нему накидку биси, которую украшали блестящие, похожие на капельки листья из изумрудно-зеленых шелковых нитей. Это был мудрый выбор. Черный оттенял ее кожу, и та казалась не такой зеленовато-оливковой. Выходя из дверей лазарета, Хэсина выглядела живым человеком, хотя чувствовала себя далеко не так хорошо. У дверей в тронный зал Санцзинь подал ей руку, и Хэсина оперлась на нее.

– Дянься! – Министры упали на колени, совершая обряд коутоу, как только брат с сестрой пересекли порог. – Ваньсуй, ваньсуй, вань вань суй! Десять тысяч лет, десять тысяч лет, десять тысяч раз по десять тысяч лет.

Какие там тысячи лет. Хэсина надеялась дожить до вечера и при этом не была уверена, что ей это удастся. Каждый шаг причинял ей боль. Каждый вдох давался ей с трудом. Однако благодаря Санцзиню, который держал ее под руку, она сумела добраться до платформы как раз в тот момент, когда мозаика из змеиных чешуек пошла кругами и поплпыла перед ее глазами.