Мы шли так долго, что время словно растянулось на века, но так и не сумели нагнать Лиру и Амаль. С каждой минутой пружина внутри меня сжималась все туже, под кожей неистово бушевала магия. Казалось, еще пара мгновений, и тело заходит ходуном от едва сдерживаемой силы. Боль, которую довелось стерпеть в плену Арива, раздвинула мои границы так, как я никогда не сумел бы сам.

Чем дольше мы шли, тем больше сгущалось напряжение. Наконец впереди показалась черная точка, и я велел всем взяться за руки. Тени послушно накрыли каждого из нас, и только тогда мы двинулись дальше. С каждым шагом внутренности все сильней скручивала тревога, а сила клокотала и бурлила.

Достигнув выхода из коридора огня, я понял, что мы вот-вот окажемся под открытым небом. Слышались приглушенные мужские голоса и издевательский смех. Памятуя, как кулем вывалился из камина, я осторожно ступил из костра, чтобы не поднять ненужного шума. Языки пламени пробежали по сапогам, но тень их тут же поглотила. Хватило одного взгляда, чтобы понять, где мы оказались.

Два пологих холма, один из которых принадлежал Нечистому лесу, а второй – сииру. Полуразрушенный каменный круг, который я без труда узнал даже в темноте. Знакомое ощущение опьянения магией. Именно здесь Реф пришел ко мне во сне. Значит, мы недалеко от Нарамской гряды – границы Нарама и Миреи.

Мои спутники выбрались из костра так же тихо. Если кто-то и увидел колебание огня, то наверняка не обратил никакого внимания, потому что все были заняты только одним: рассматривали, как мерзавец с белесыми волосами жестоко пинает Мауру. Мать Амаль безвольно повисла на веревках, ее взгляд никак не сосредотачивался в одной точке, бесцельно блуждая по вершине холма. Лицо Мауры казалось каменной маской, и только из носа стекала алая струйка. Она хрипела, сгибаясь так сильно, как могла, но мерзавец осыпал ее новыми ударами, а за его спиной одобрительно ухмылялся низкорослый мужик.

Совсем рядом столпились странные люди, одного взгляда на которых мне хватило, чтобы признать в них волхатов – колдунов, которые заплатили за магию уродствами и увечьями. Мой взгляд наконец отыскал Лиру. Она сидела прямо на голой земле, у ног ничем не примечательного мужчины в теплом черном камзоле. Он покровительственно гладил ее по голове, но Лира не обращала на его движения никакого внимания. Ее равнодушный взгляд был устремлен на лес. Сердце вновь болезненно екнуло. Никого из тех, в кого вселялись демоны, не осталось в живых. Если Лира погибнет по нашей вине, как мне жить с этим?